— Оно было в машине Рэйвен после ее сегодняшней драки, — вздыхаю я, не чувствуя себя ближе к разгадке того, кто этот ублюдок, чем когда я впервые узнал о нем.
— И она получила записку? — спрашивает Маттео.
Я отрывисто киваю.
— Похоже, это личное, — ворчит Габриэль.
Я обнажаю зубы.
— Ты думаешь?
Он закатывает глаза.
— И что теперь?
— Сегодня подражатель оставил ей сердце, но что дальше? Мозг? Полное тело? Думаю, это лишь вопрос времени, когда он отреагирует и начнет преследовать ее. Мне нужно присматривать за ней круглосуточно.
Габриэль начинает хихикать, и Маттео бьет его в грудь, но на его лице тоже появляется ухмылка.
— Что, блять, смешного? — рычу я.
— Тебе нравится эта цыпочка. — Голос Габриэля ломается от смеха, и я не могу сдержаться, делаю шаг вперед, хватаю его за рубашку и притягиваю к себе.
— Ты чертова зануда, — выплевываю я.
Его рот открывается, и раздается еще один смех. Маттео смеется сзади, пытаясь оттащить его.
— Остановись, Кайлиан.
— Мне нужно, чтобы кто-то присмотрел за ней завтра. Я буду занят, иначе я бы так и сделал. Она встречается со мной после обеда здесь на тренировке, но мне нужно присматривать за ней сейчас и утром.
Габриэль поджимает губы, но его глаза полны юмора.
Я ничего не могу с собой поделать.
Мой кулак вырывается вперед, и я бью его по носу. Я слышу треск и мгновенную струйку крови, которая течет по моим пальцам.
— Убери это дерьмо, пока оно не попало в трещины на полу, — ворчу я, отходя от него.
— Ты гребаный ублюдок, — бормочет он сквозь кровь. Я слышу, как включается раковина, и понимаю, что он делает то, о чем я прошу.
— Напиши мне ее адрес, Кай! Я сейчас же отправлюсь туда, — кричит Маттео из коридора. Я киваю ему, а затем поворачиваю за угол, направляюсь в свою комнату и захлопываю за собой дверь.
Мои братья — это мои братья, и я готов, блять, убить всех ублюдков на этой земле, лишь бы они были в безопасности. Но, черт возьми, как же они надоели.
Но если это означает, что она будет в безопасности, я смирюсь с их сучьими замашками. Потому что я нутром чую. Извращенное чувство, что сердце в коробке — это только начало.
Кайлиан: Возьми с собой запасной комплект одежды.
Рэйвен: Кайлиан...?
Кайлиан: Да.
Рэйвен: Интересный способ приветствовать кого—то. Зачем мне лишняя пара одежды?
Кайлиан: Тренировка.
Я со вздохом убираю телефон в карман, игнорируя очередную вибрацию, оповещающую о входящем сообщении. Она принесет запасную пару одежды независимо от того, отвечу ли я на ее вопрос. Ей не терпится, и я не могу сдержать вздох облегчения, который я испытал, когда Маттео сказал мне, что не было никаких криков и случайных посетителей посреди ночи.
Хотя, если подражатель настолько умен, как я думаю, он знает, что мы за ним следим, и будет действовать скрытнее, чем когда-либо. Вырезать сердце и сохранить его в целости, без зазубрин и повреждений нежных мышц — это работа, которую не сможет выполнить дилетант. Этот парень знает, что делает, и собирается спланировать свою следующую атаку с особой тщательностью.
К его несчастью, я буду на шаг впереди него.
Схватив ключи и кожаную куртку, я киваю Роско, направляясь к выходу. Он ненавидит, когда его бросают, и я знаю, что он, как и я, готовится к нападению. Но ему не стоит расстраиваться, потому что сегодня он повеселится позже.
Запрыгнув в машину, я проверяю адрес на телефоне и вбиваю его в GPS. Он приводит меня в грязный конец центра Портленда. В отвратительные квартиры, кишащие тараканами и проститутками. Не стоит удивляться, что моя следующая игрушка окажется именно здесь.
Те, кто занимается грязными делами, обычно больше смешиваются с плохими, чем я предполагал вначале.
Простой наркоторговец любит ловить проституток в свободные выходные. Неважно, женат ли он и есть ли у него дети, — слабые коленки и большие сиськи всегда приводят к тому, что у него лопаются яйца.
Но этот парень, Грегори Шамплейн. Известно, что он проводит свои выходные, разъезжая по закоулкам, в ожидании своей очередной жертвы — мужчины или женщины, для него не имеет особого значения. Он привозит их в свою вторичную квартиру, о которой никто не знает, кроме него самого.
А теперь и меня.
Изучать схемы поведения этого парня было не менее интересно. Наблюдать за тем, как он приводит своих жертв в свою квартиру и подсыпает им в напитки таблетки. Затем он занимается с ними сексом так жестоко, как только захочет, а потом тащит их в крематорий, который удобно расположен в квартале от его дома, и бросает там, чтобы они сгорели в пепел.
Я наблюдаю за ним уже некоторое время. Случайные приступы стали происходить так часто, что я понял, что больше не могу сдерживаться. Все началось с того, что я следил за ним, потому что он покупал наркотики у одного из наших сомнительных дилеров, а в итоге меня ждал сюрприз получше.
Я направляюсь в город, срезая путь через элитные районы, пока не попадаю в депилированные кварталы, скрытые от обычных граждан. Они находятся между тупиками и мусорными контейнерами, а едва стоящие на месте квартиры — рядом с районами для малоимущих. Запах стоит отвратительный, даже с поднятыми до упора окнами. Это Нью-Йорк в тысячу раз больше. Количество скопившегося мусора и загрязнений города, циркулирующих в этом маленьком кармане, подобно тому, как если бы вы засунули голову в носок толстяка.
Я паркуюсь на окраине, зная, что если переступлю порог свалки, то буду торчать как бельмо на глазу. Заперев машину, я сую ключи в карман и направляюсь в сторону переулка. Изнутри квартиры доносятся истошные крики, а тонкие бумажные стены не настолько толсты, чтобы скрыть происходящее в доме.
Входная дверь многоквартирного дома, где живет Грегори, подперта пустым ящиком из-под пива. Я натягиваю капюшон на голову, наклоняю лицо к полу, чтобы войти. В нос ударяет сильный запах мочи, и я делаю неглубокий вдох, поднимаясь по заваленным мусором ступенькам на второй этаж.
Я ищу комнату номер два-девятнадцать, от смешения множества запахов и неглубокого дыхания у меня кружится голова. Не понимаю, как люди могут так жить. Как люди в городе до сих пор не сожгли это место дотла. Это гребаное чудовище и больное место для всей Америки.
А, два-девятнадцать.
Я прижимаю указательный палец к глазку и наклоняю голову вперед. Лучше бы этот ублюдок был дома. Мои беглые поиски показали, что он обычно не выходит из дома до обеда.
Гребаный урод.
Когда никаких звуков не слышно, я нажимаю рукой на ручку и поворачиваю ее, желая посмеяться над тем, как легко она отпирается.
Он даже не запирает дверь.
Мое лицо искажается от отвращения, когда запах тела, смешанный с марихуаной и пивом, ударяет мне в лицо. Лучше покончить с этим, и побыстрее.
Я тихо прохожу по квартире, которая кажется размером с коробку из-под обуви. Через кубическую кухню, заваленную пустыми пивными бутылками, и гостиную, в которой стоит только кресло-шезлонг и телевизор с коробкой, стоящий на полу. Направляюсь в заднюю комнату, дверь закрыта, но я не жду, чтобы послушать, желая поскорее покончить с этим. Я распахиваю дверь, позволяя ручке удариться о стену.
Я ухмыляюсь, видя Грегори Шамплейна с его пухлым членом в руках, который он нажимает на что-то в своем ноутбуке на кровати.
Его глаза расширились при моем появлении, и он захлопнул компьютер.
Что бы ни было на его компьютере, это нехорошо.
— Кто ты? — кричит он.
Я делаю шаг к нему, отвожу руку назад и замахиваюсь вперед, ударяя его по голове. Он потух, как огонек.
Потянувшись в карман, я достаю веревку и рулон изоленты. Еще раз копаюсь в кармане, достаю шприц с эторфином и втыкаю ему в шею. Это поможет ему ненадолго отключиться.
Я приступаю к работе, связываю ему руки за спиной и заклеиваю рот скотчем. Ноги я оставляю не связанными, их я смогу замотать в машине. Затем я окидываю взглядом его квартиру, зная, что могу вернуться и осмотреть эту дыру позже. Потянувшись, я беру его ноутбук и засовываю его под мышку.
Убрав вещи обратно в карман, я наклоняюсь, беру веревку между его рук и тяну его через всю квартиру. Он грузный, с небольшим избыточным весом, и это совершенно не мускулы. Парень целыми днями сидит в своей квартире и, вероятно, дрочит на картинки с дерьмом, к которому у него не должно быть доступа.