В очередной раз измерив его взглядом, Лейвюр Дидрикссон все-таки пригласил Конрауда войти в дом и поинтересовался, кто же та ясновидящая, о которой он говорит. Тот ответил, что его знакомая уже давно оставила занятия спиритизмом, поэтому ее имя не на слуху, однако в связи с необычностью произошедшего с ней, у него тоже возникло желание разобраться что к чему.
Лейвюр провел Конрауда в гостиную, переоборудованную в кабинет. В комнате не имелось ни единого уголка, где бы не лежали книги, журналы или газеты вперемешку с исписанными вручную бумагами и письмами. На столе гудел большой компьютер с включенным монитором. На полках плотно теснились книги, пробежав по корешкам которых глазами, Конрауд обнаружил сборники стихов, биографии, романы исландских авторов, тома, посвященные народной культуре.
— Прошу прощения за бардак, — извинился Лейвюр, усаживаясь за стол. — С тех пор как я закончил преподавать, все время даю себе обещание навести здесь порядок, но воз, как видите, и ныне там.
— Вы долго преподавали?
— Да всю жизнь, — ответил Лейвюр, и в его голосе Конрауду послышалось сожаление. — В основном исландский и литературу старшеклассникам. Уровень образованности с тех пор значительно снизился — молодежь почти перестала читать или писать. Ни малейшего понятия о прозе — и уж тем более о поэзии. Раньше ученики писали стихи — и не только о природе и о погоде, но и об атомных бомбах, и о Вьетнаме.
На злобу дня. А теперь только рэперы со всякой пошлятиной.
В этот момент Конрауд внезапно вспомнил, откуда ему известно имя Лейвюра, — тот и сам являлся поэтом, правда, в последние годы ничего не публиковал. Конрауду пришел на ум его стихотворный сборник, выпущенный в шестидесятые и вызвавший немалый интерес к молодому автору. Это была его вторая публикация, после которой вдохновение, судя по всему, его покинуло. Конрауд также вспомнил, что много лет назад читал интервью Лейвюра, где тот говорил о творческом застое и о самокритике, необходимой для написания литературного произведения.
Конрауд вновь перевел тему их беседы на происшествие на Тьёднине, на что Лейвюр заметил, что все его участие сводилось к тому, что он обнаружил в озере девочку и вынес ее на берег. Убедившись, что ее уже не спасти, он бросился на соседнюю улицу и, постучавшись в один из домов, сообщил о своей находке хозяевам, которые вызвали полицию. После незапланированного погружения в ледяную воду Тьёднина у него зуб на зуб не попадал от холода, поэтому те люди попытались хоть как-то его согреть, после чего он, завернувшись в одеяло, стоял вместе с ними возле трупа до приезда полиции. Лейвюр дал показания, пояснив, как он сначала заметил в воде куклу, а потом и девочку. Тело последней увезла машина «Скорой помощи», а немного погодя место происшествия покинула и полиция. У озера скопилась небольшая кучка людей, которая, однако, довольно скоро рассосалась, а в следующий момент Лейвюра уже вез домой сотрудник полиции на патрульной машине. И на этом все.
— Все закончилось в мгновение ока, — сказал Лейвюр. — Так же быстро, как и началось.
— Вероятно, для вас это явилось крайне неприятным опытом — вы ведь были так молоды.
— Мне… мне, честно говоря, потребовалось немало времени, чтобы восстановиться, — признался Лейвюр. — Вы абсолютно правы — мне пришлось пережить крайне неприятные моменты. Такая юная девочка — и такой ужасный конец. Случись это в наши дни, мне бы наверняка предложили психологическую поддержку. А тогда я по ночам глаз сомкнуть не мог — мучился, размышляя, что все, вероятно, могло быть иначе, не засидись я тогда в кафе «Мокка». Уйди я из него пораньше, возможно, я смог бы спасти девочку. Естественно, такие мысли преследуют человека, пережившего нечто подобное, верно ведь? Я, вообще-то, никогда и ни с кем это не обсуждал.
— Ну да, в наши дни вам назначили бы психолога, — кивнул Конрауд.
— Вот и я о том. Знаете, в те годы я посвящал себя поэзии, но после случившегося мне потребовалось долгое время — и немало усилий — чтобы вновь обрести вдохновение.
— На теле следов насилия обнаружено не было, верно? — спросил Конрауд, переводя разговор от мук творчества на более практические рельсы.
— Да нет. Я по крайней мере ничего такого не заметил. Как вы знаете, лето шло к концу, и на девочке было легкое платье и гольфы.
— А вы не обратили внимание на что-нибудь необычное, когда прогуливались там? Может, кто-то проезжал мимо или проходил?
— Нет. Ничего особенного там не происходило. Какая-то машина проезжала по Скотхусвегюр, да еще на Соулейяргата я заметил пешехода. Потом мне навстречу еще кто-то проходил — тот человек смотрел прямо перед собой, по сторонам не оглядывался. Вот в общем-то и все.