На этот раз Эйглоу сама обзвонила прежних клиентов, чтобы пригласить их на спиритический сеанс к себе в Фоссвогюр. Всего их было шестеро — четыре женщины и двое мужчин. Никто из них приглашения не отклонил. Они снова расселись вокруг стола, и все происходило точно так же, как и раньше, за единственным исключением: они все постарели. Ничего особо значимого не случилось. За то время, что они не виделись, один из мужчин овдовел и теперь справлялся о своей покойной супруге, но так ничего и не узнал. Зато их посетил дух матери одной из женщин. Эйглоу объявила, что чувствует в комнате ее присутствие, и что связано оно с серьезной болезнью. В подтверждение этих слов женщина кивнула.
— Речь о твоем муже? — сама не зная почему, спросила Эйглоу.
Женщина снова кивнула.
— Он при смерти, — произнесла тогда Эйглоу.
— Он в хосписе, — вздохнула женщина. — Не знаешь, возможно ли ему как-то помочь?
Дух матери был холоден.
— Она хочет, чтобы ты доверяла врачам, — передала Эйглоу.
В течение следующего получаса происходил обмен вопросами и ответами, после чего хозяйка попросила у приглашенных прощения: она-де уже давно не занималась спиритизмом и устала. Те вошли в ее положение и провели остаток вечера в досужих разговорах, пока не наступила пора расходиться по домам. Теперь у Эйглоу оставалась лишь пожилая женщина, которая дожидалась своего сына.
Звали ее Маульфридюр, и в шестидесятых-семидесятых годах она принимала активное участие в работе Общества эзотерики. Она была замужем за видным целителем-экстрасенсом и в качестве его ассистентки организовывала сеансы и посещения на дому для тех, кто был убежден в способности ее супруга общаться с покинувшими этот мир людьми и желал воспользоваться его услугами. Сама Маульфридюр нисколько не сомневалась, что загробная жизнь существует, и часто говорила о потустороннем мире, где собираются человеческие души, после того как отделяются от тела. К ее мужу выстраивались очереди страждущих узнать, что их ждет на том свете, и Маульфридюр не раз становилась свидетельницей событий, объяснить которые было невозможно, если человек не верил в сверхъестественное. Эйглоу помнила те долгие беседы, что происходили между ними, когда сама она была моложе и лишь открывала в себе способности, предназначения которых до конца не понимала, но стремилась узнать о них как можно больше и при случае использовать. В поисках ответов она обратилась в Общество эзотерики, и Маульфридюр научила ее не бояться собственных ощущений, а воспринимать их как нечто само собой разумеющееся, не смущаясь тем, что она несколько отличается от других людей.
— Он вообще собирается приезжать, этот малый? — произнесла пожилая женщина, имея в виду собственного сына, который и сам был не первой молодости.
— Видимо, он посчитал, что мы не закончим так скоро, — извиняющимся тоном сказала Эйглоу. — Это, наверно, я сплоховала.
— Не беспокойся, — успокоила ее Маульфридюр. — Ты отлично справилась. Впрочем, как и всегда. В тебе есть дух сострадания — это от отца.
Старушка отклонилась на спинку стула.
— А зачем ты сегодня устроила сеанс?
— Что ты имеешь в виду?
— Зачем ты нас позвала? — спросила Маульфридюр. — Почему в тебе снова проснулся интерес к спиритизму?
— Хотела проверить, способна ли я еще на что-то спустя все эти годы, — смущенно объяснила Эйглоу. Она ожидала подобного вопроса, хотя пока не определилась, как лучше на него ответить.
— А может, дело в другом?
Эйглоу отрицательно покачала головой, но от Маульфридюр было не так-то легко отделаться.
— Что ты пытаешься отыскать? — задала она очередной вопрос.
— Да ничего особенного, — проговорила Эйглоу.
— Ты полагала, что сможешь вызвать его с нашей помощью? Благодаря той энергии, что здесь сегодня накопилась?
— Даже и не знаю, — призналась Эйглоу.
— Как же ты похожа на нашего Берти, — сказала старушка: никак иначе она отца Эйглоу не называла. — Было горько наблюдать за тем, как он растрачивает свой талант. Вечно он от нас что-то скрывал. А если б не пил столько, смог бы найти своим способностям достойное применение.
— По-моему, он никогда не был особо рад тому, что этими способностями обладает.