Выпасть из окна первого этажа было настолько удивительно, что я насторожилась. Значит, были прецеденты, когда скрывающиеся от преследования люди, покидали храм против собственной воли. Ну вот, например, в окно выпадали.
Не так прост этот брат Понти. Но… кажется он пытался мне помочь по-своему, и это оказалось очень приятно. Давно мне не помогали просто так.
— В зеленом коридоре одна не ходи, — со вздохом добавил брат Велей. — Свернуть там некуда. У нас в прошлом году одна вейра ходила, из дальней родни Бельхов. Приехала погибшего мужа оплакивать и вымаливать ему счастье в новом перерождении. Зашла туда богатой вдовой, а вышла нищей наложницей заезжего графа, который ее случайно скомпрометировал.
Память Эйвери мне тут же подсунула с десяток законов, по которым богатая вдова может оказаться на улице. Это зависело и от титула, и от срока вдовства, и от присутствия старшего по возрасту мужчины в роду, и… сяду-ка я на досуге почитать местное законодательство.
— Спасибо, — сказала искренне. — Покажете мне храм? Куда можно ходить, куда нельзя, я ведь ничего не знаю.
На этот раз помощь мне предложили сразу четверо братьев, и все наше утро ушло на изучение обстановки. Братья болтали, а я мотала на ус. У меня создалось впечатление, что служащие храма делились на две касты: высшая, состоящая исключительно из драконов древних родов, и низшая. Те самые храмовники, которых набирали из всех слоев общества, как отмеченных божественной меткой. Чисто теоретически такой брат даже мог сделать карьеру от низов до настоятеля, но дьявол крылся в слове «теоретически».
К обеду я вычислила все уязвимые точки храма, и точно знала куда я пойду, а куда меня семеро не затащут. Спасибо братьям.
В обеденную заглянул вчерашний брат. Теперь, собрав побольше информации, я причисляла его к высшей касте:
— Следуйте за мной, вейра Бельх, — сказал он желчно, но я неохотно поднялась из-за стола.
— Да, брат Вальриольх, — имечко у него — язык сломаешь.
Шумная обеденная болтовня сменилась тишиной. Братья смотрели, как я выбираюсь, но уже не пытались помочь. Вышла в коридор вслед за своим провожатым, чувствуя знакомое охотничье напряжение в теле. Сытная пища, горячая ванна и восьмичасовой сон вернули мне силы и остроту ума. Я была готова к очередной маленькой войне, и собиралась ее выиграть.
— Молиться будете в четвертой зале. На моления отведено семь часов, в течении которых нельзя принимать пищу, но вам будет дозволено взять немного воды.
У четвертой залы было крайне удачное расположение, я и сама хотела в нее попасть, но… этому Вальриольху-то какой от этого толк?
Брат шел быстрым шагом, и я запоздало мчалась за ним. Мы притормозили в конце одного из коридоров у неприметной дверки, но едва брат коснулся ручки, я вдруг все поняла. Здесь был выход на маленький скотный дворик, откуда можно в два счета перебежать во вторую часть храма. Многие братья ходили тут, чтобы сократить путь.
А вейры не ходили.
Защита отца-дракона действовало только в стенах храма, а во дворике, на маленьком отрезке в десяток метров, уже нет.
Я застыла перед дверцей, слыша куриное кудахтанье и надрывный ослиный вой с той стороны. Эйвери часто работала на скотном дворе при своем монастыре, и такой шум животные поднимали только в одном случае. Если их территорию оккупировал более крупный зверь. Хищник.
Тело окаменело. Казалось, я слышу дыхание собственного мужа, стоящего в шаге от каменной кладки храма. На расстоянии руки от меня. Стоит мне только ступить за порог, как я лишусь и без того хрупкой защиты хитрого вальтарского бога.
— Чего встали, вейра? — поторопил Вальриольх. — Идите быстрее, моления скоро начнутся.
Уже и дверь приоткрыл. Я рефлекторно попятилась назад, не хуже напуганного кота.
— Я вспомнила, что забыла в келье мамин подарок, без него молитва не достигнет отца-дракона, — сочиняла на ходу. — Надо за ним вернуться. Я мигом.
Брат поджал губы, в глазах полыхнуло гневом.
— Только быстро, — сказал с усилием.
В этом мире высоко ценились родовые артефакты, и отказать мне он просто не имел права. С колотящимся от ужаса сердцем я на деревянных ногах двинулась обратно, все время ожидая окрика в спину. Но никто меня так и не окликнул.