Одну руку я держал на красной кнопке а второй взялся за бутылочку со святой водой. От нечистых не жди хорошего, а еще этот за спиной.
— Ты чего? — тихо спросил Саня.
— Извините, — коробки мягко приземлились на прилавок, — я даже и не подумал как-то, что нужно этот ваш аусвайс с собой носить. Ничего, если заберет мой более видимый коллега?
— Игорёк? — переспросил Саня осторожно.
— Только пусть у него будет с собой и ваша карта жителя и своя. И не нужно тут про "свайсы" выделываться. Не все здесь ученые и понимают ваш жаргон.
— Хорошо, извините. До свидания.
— Счастливо.
Только когда хлопнула входная дверь я отпустил бутылочку и положил обе руки на прилавок, чтобы ненароком кнопку не нажать, очень уж напряглись мышцы и сводило челюсть.
— Ты чего? ПТСР? Решил поиздеваться над врагом? Тут не война, чувак.
— Ты думаешь он ушел?, — я смотрел на дверь и прислушивался. — Черт их поймешь этих невидимок.
— Сегодня вообще-то моя смена. Совсем забыл. И решение я должен был принимать.
— Так кто тебе мешал. И вообще я домой пойду. С меня хватит на сегодня. Не выходи из круга.
***
Некрасиво себя повел, да. Психанул. Это всё отец виноват. Вчера с ним разговорились за ужином. Он у меня сам спросил правда ли это? Ну то, что мы подключаем к выдаче посылки для особенных людей?
«Да, — ответил я, — они ведь тоже делают покупки в интернете. Почему бы нашему шефу не заработать на этом, чем отдавать прибыль другому».
«А вам зарплату увеличат?» — спросил отец. Пришлось сказать что «может быть, когда-нибудь».
«Это плохо, — сказал он, макая хлеб в тарелке супа, — за вредность нужно молоко давать, а за „может быть“ пусть кони работают».
" Поясни, папа".
" Я поля охраняю, — он зевнул и полез за сигаретой — видел бы ты, что нечистые там ночью творят. Особенно бабы. Приходится с ними договариваться, чтобы урожай не портили. И думаешь начальник охраны лично ходит? Нет. Мы с Колей. На кого попадёт тому и приходится сто грамм опрокидывать".
«В смысле? Ты же на работе не пьёшь».
«Только в особых случая, — ответил отец, — когда подношение несу этим уродам. Или ритуальчики совершаю, чтобы мелочь отвадить. Думаешь мне нравится им улыбаться по ночам? Но если не договориться хуже будет. Вагончик трясётся всю ночь и посевы испорчены. Это ведь нечистые. Сочувствую, сын».
Он встал кряхча и побрел к своему ящику, а я подумал и за ним пошёл.
«Так Что мне делать, пап? Взять на работу кастет? »
«Дурак? — Он постучал пальцем по лбу и уселся в кресло с пультом, — договариваться учись. И готовься к проблемам. Там где нечистые — там проблемы».
Больше советов он не давал. Начиналась его любимая передача в которой два эксперта: нормальный и особенный улучшали жилища случайно выбранных телезрителей.
И не было проблем
Все выходные я провалялся дома читая книжки и иногда заглядывая в телевизор. Я старался не думать о предстоящей работе и напарнику звонил только один раз. Он сказал, что справляется и в помощи не нуждается. Обслуживать особенных ничем не тяжелее обычных людей. Ну да, ну да. «Если есть круг очерченный мелом на полу, значит всё не так уж плохо на сегодняшний день».
Так и прошли два дня. Сашка вечером позвонил ещё раз — спросил выйду ли я и всё ли нормально.
«Всё хорошо. Забрал тот тип костюм паука?»
«В тот же день. А дядя Владик на тебя сильно обиделся. Я с ним поговорил, но он все равно разнес по своим инфу, что ты типа расист. Короче будь проще и люди к тебе подтянутся».
Я бросил трубку. Без сопливых разберусь.
Дела...
***
На работу я пришёл заранее — дома не сиделось. Пока шагал по улице случайные нечистые сверлили взглядом, будто денег им должен, хорошо невидимка-гад постарался.
Проверил на двери знак — вроде не поврежден. Да и внутри все казалось нетронутым. Только посылок прибавилось, как наших, так и не наших. «Предстоит тяжелый день», — думал я переодеваясь и не ошибся.
Первой пришла "ужасная старуха". Я ковырялся в программе проверяя какие изменения появились в инструкции и чем занимался напарник и не заметил, как на улице резко потемнело, как удар пушки вдруг грянул гром, так что свет моргнул и винда опять пошла на перезагрузку. Я дернулся, отвернулся от экрана и чуть сам не завис.
У входа стояла старуха. Причем не со стороны улицы а в помещении. Скрючившись и опираясь на палку она отбрасывала тень позади себя и не шевелилась. Длинные седые волосы практически полностью закрывали лицо. Изредка она дула на них и открывала крючковатый мясистый нос. Под ногами у старухи натекла лужа и как лава вулкана она расходилась и расширялась в стороны.