— Не знаю. Не рановато ли тебе? — сказала мама.
— Нет, нет, я сумею сама открыть дверь!
— По-моему, продлёнка после школы — это разумно, — заметил папа. — Что тебе дома-то делать до самого вечера?
— Пойду к Эстер! И потом, я могу и на продлёнке оставаться. Буду уходить домой часа в три.
— Мы подумаем, — пообещала мама. — Нам же не обязательно решать прямо сейчас.
Я вздохнула. Вот всегда им надо подумать, всегда у них утро вечера мудренее!
Вечером я долго не могла уснуть.
Долго ворочалась, а потом тихонько вылезла из постели и встала перед зеркалом.
Я попробовала поднять бровь. Обе разом хорошо поднимались. А поднять только одну — ну никак! Я немного потренировалась, но быстро сдалась.
Спрошу у Эстер, как она это делает. И ещё спрошу, можно ли мне на этой неделе снова зайти к ней в гости.
И вообще, у меня к Эстер столько вопросов! Где она жила раньше? И можно ли посмотреть её кошку? Кошка наверняка не такая толстая, как говорит Эстер.
Глава четвёртая
На следующий день по дороге в школу мы с папой и Туре собирали каштаны. Мы соревновались, кто найдёт самый красивый. Туре нашёл «ёжик» с двумя каштанами, и я решила — пусть он и победит.
Во дворе школы стояли в кружок Эстер, Исабелль и Молли. Даже издалека было видно, как весело они болтают и смеются. Я быстро сказала папе и Туре «пока!» и прибавила шагу.
Подойдя ближе, я увидела, что у Эстер на шее новый шнурочек. Эстер рассказывала девочкам, что сама его сплела.
— Ой, а можешь и мне такой сделать? Пожалуйста! — попросила Исабелль.
— Может быть, — сказала Эстер.
— И мне! — Молли покосилась на меня.
Я не знала, как быть, и пошла немного медленнее.
— Привет, Сигне! Иди сюда! — позвала Эстер. — Я тебе сделала шнурок. Такой же, как у меня.
Внутри у меня снова защекотали пузырьки, как от газировки.
— Я, наверное, скоро магазин открою, — сказала Эстер. — Мои украшения пользуются успехом!
Эстер помогла мне застегнуть шнурок — тоненький, с хитро закрученным узелком, который оказался спереди ровно посередине шеи.
— Не туго? — спросила Эстер, касаясь моей шеи пальцами.
Я замотала головой. Шнурок сидел как влитой.
— А где ты жила раньше? — спросила я.
— Где только не жила! В Лондоне, в Сконе, в Хапаранде.
— Ого!
— А куда деваться, если у тебя мама актриса.
Эстер взяла меня за руку, и мы пошли в класс.
На большой переменке Эстер предложила тайком заглянуть в учительскую.
— В моей прежней школе это называлось «перекусить», — сказала она.
— Чего перекусить? — спросили Исабелль и Молли — они теперь постоянно вертелись рядом с нами.
— У них там столько печенья и булочек! Даже пирожные бывают. И пока мы на переменке, учителя уплетают булочки, а нам не говорят.
— Вообще-то нам в учительскую нельзя, — напомнила я. — Если что, будем иметь дело с дежурными.
— А я о чём? Учителя не хотят, чтобы мы прознали про их запасы, — сказала Эстер.
Тут прозвенел звонок. Пора было в класс.
— Кто со мной? — спросила Эстер и вскинула бровь.
Молли замотала головой.
— Мы не хотим опаздывать на урок, — объяснила Исабелль.
— Я пойду! — вызвалась я.
Эстер улыбнулась, и мы помчались к другому входу в школу. Во дворе было много ребят, поэтому никто и внимания не обратил, что мы бежим не к тому крыльцу.
Я знала, где учительская, и показала Эстер, куда идти. Она оказалась права: в учительской на столах стояли домашние кексы.
— Видишь, какая несправедливость, — прошептала Эстер. — Я же говорила!
Я кивнула. В учительской — никого, а на столе — кексы.
— Возьмём по кусочку? — Я вдруг почувствовала себя самой отважной в мире!
— Давай. Ты зайди, а я посторожу у дверей.
— Ладно.
Я шмыгнула к ближайшему столу и дрожащими руками отрезала от кекса два кусочка. В коридоре послышались шаги. Всё ближе, ближе…
В дверях я столкнулась с директрисой.
— Ну и ну… — удивлённо начала она.
Я стояла перед ней с двумя кусками кекса в руках. Я хотела сказать, как несправедливо, что учителя на перемене поедают булочки с печеньем, но язык онемел и отказывался шевелиться.
— Ты что здесь делаешь? — спросила директриса. — У тебя же сейчас урок.
— Я знаю, — выдавила я. — Я не хотела.
— Тебя ведь Сигне зовут?
— Д-да…
Я огляделась. Эстер куда-то исчезла.