— А ну-ка стойте! — велел строгий голос.
Я так испугалась, что пригнулась.
Эстер с быстротой молнии застегнула карман. Я обернулась и увидела какого-то дяденьку. Он поставил свои пакеты на землю и смотрел на нас так пристально…
— Я всё видел, — сказал он наконец.
Эстер опустила глаза.
— Что «всё»? — выдавила я, хотя и так знала, о чём он.
— Я видел, как вы взяли жвачку и не заплатили. Это серьёзное преступление.
— Но я ничего не брала, — пробормотала я.
— Ты, может, и нет, — сказал дяденька. — А вот эта девочка — да. Я всё видел. А ты была с ней, значит, ты соучастница.
— Пожалуйста, не говорите в магазине, — взмолилась я.
— Но им же надо знать!
Я чуть не плакала. И немножко разочаровалась в Эстер. Почему она молчит?
— Мы больше не будем. Честное слово! Только не говорите в магазине.
Дяденька задумался.
Почесал подбородок.
Молчал он ужасно долго. А потом ответил:
— Ладно. Но я бы хотел знать телефон твоих родителей.
И он указал на Эстер.
Эстер достала мобильник и продиктовала дяденьке номер, который он и записал на бумажку.
— Помните: я дал вам шанс.
И ушёл.
— В жизни ещё так страшно не было, — выдохнула я, когда дяденька наконец скрылся за домами.
— Мне тоже.
— Зачем ты взяла жвачки?
— Не знаю, — пожала плечами Эстер.
— Что скажет твой папа?
— А я ненастоящий номер дала.
И Эстер вскинула бровь.
— Но это же глупо! Тот дядька наверняка вернётся в магазин и всё расскажет.
— Ты думаешь? — Эстер как будто слегка встревожилась.
— Ты и раньше брала вещи в магазинах просто так?
Эстер помотала головой. А я не знала, верить ей или нет.
— Я не могу дружить с человеком, который берёт чужое, — решительно заявила я.
Эстер в ответ просто сказала:
— Пошли ко мне.
И мы снова зашагали. Эстер сняла обёртку с вафли и разломила надвое.
— Держи! — Она протянула мне кусок побольше.
— Что-то расхотелось, — сказала я.
И она съела вафлю сама. Дома у Эстер мы ещё порисовали. Но больше всего мне хотелось, чтобы мама за мной пришла поскорее. Когда в дверь позвонили, я почти выбежала в прихожую.
— До понедельника! — попрощалась Эстер.
Я кивнула.
— Вы что, поссорились? — спросила мама, когда мы вышли на улицу.
— Да нет.
Дома я пошла к себе в комнату и сняла шнурок Эстер. Остаток выходных я молчала и изо всех сил старалась не вспоминать магазинную историю. Но один вопрос всё же маме задала.
— Кто такая Маргарета? — спросила я вечером.
— В смысле — в школе?
— Угу.
— Мне кажется, она школьный психолог.
— Кто это?
— Человек, с которым можно поговорить, если тебе нелегко, — объяснила мама. — А почему ты спрашиваешь?
— Эстер ходила к ней несколько раз.
— Вот как.
Мама, кажется, не удивилась.
— Ты нашла кольцо? — спросила я.
— Нет, так и не нашла.
Я обняла маму и положила голову ей на колени. Она тихонько убрала мне волосы за ухо и спросила:
— Точно ничего не случилось?
— Точно, — ответила я и отвернулась.
Глава одиннадцатая
В понедельник утром у нас была физкультура. Из дома я ушла в спортивном костюме. Когда я подходила к школе, Эстер с Исабелль и Молли стояли у качелей. До урока оставалось совсем чуть-чуть, так что я не успела сказать им «привет!», а сразу пошла в спортзал.
На физкультуре мы играли в вышибалы. Это самая весёлая игра! Правда, играю я не очень хорошо и в меня часто попадают. Но если попадут, ты всё равно в игре и можешь бросать мяч из-за скамейки. А если повезёт, то снова вернёшься на поле.
Эстер всё время оставалась на поле, и её команда выиграла. Исабелль и Молли бросились её обнимать — с таким глупым видом, что противно было смотреть! Луве и Макс из моей команды от злости пнули мяч и чуть не угодили в окно.
— Полегче, — сказал учитель физкультуры и забрал мяч. — Вышибалы — игра для сильных и добрых.
В душ я пошла последней. Похоже, у всех, кроме меня, было с кем поговорить. Я села на скамейку и достала из рюкзака сменную одежду. А когда очередь дошла до джинсов, покрылась холодным потом…
Исабелль, Молли и другие стали смеяться.
— Они, наверное, от стирки сели, — сказала Исабелль.
— Нет, это джинсы Туре, — возразила я. — Мама положила мне не те штаны.
Представляю, как всем было смешно, а вот я чуть не плакала. Теперь мне целый день придётся ходить в пропахших потом спортивных штанах.