Снова воцарилось молчание.
— И да это конечно все пока временно, так сказать на первое время, пока мы и народ не привыкнем к новой реальности.
— Ваше высочество, если я правильно помню то в учении героя говорилось о всеобщем равенстве, именно к этому вы хотите привести нас? – спросил Лунин.
— Да.
— Что же в таком случаи, я выдвигаю кандидатуру, сера Аристона. – произнес Лунин.
— Поддерживаю. – произнес Берген, подняв в верх свою руку.
— Я тоже поддерживаю. – произнес Тьере то же подняв руку вверх.
— Что же вот мы все и решили, глава эльфийских коммун Аристон де Реальн Нереальне, встаньте и подойдите сюда.
Эльф встал прошёл по залу зашёл на сцену и встал подле императрицы.
— Конечно в будущем нужно будет отработать этот момент, но пока, Аристон де Реальн Нереальне, стоя сейчас здесь передо мной императрицей Социалистической Империи Растр-Рей, клянешься ли ты исполнять свои обязанности как премьера до конца твоего срока службы?
— Да ваше высочество, я клянусь своим именем что помогу вам и приведу нашу с вами родину к процветанию!
Раздались почти ровные аплодисменты.
За происходящим фарсом, а иначе происходящие нельзя было назвать внимательно наблюдали сын Аристона, Леером и его ручной кот, которого он держал на руках и поглаживал.
— Так и умирает надежда. – многозначительно произнес кот.
— Что вы имеете в виду, Сергей?
— Вой аплодисментов, опасная вещь, да может они и звучат во время радостных или важных моментов, но как показывает практика из моего мира когда после подобных речей раздаются аплодисменты, то не жди ничего хорошего.
— Вот как, а мне кажется что все как раз таки наоборот, эти аплодисменты не вестник чего-то плохого, на оборот, они вестник грядущих перемен.
— Хм, только вот хорошими ли будут эти перемены?
— Кто знает? Разве не лучше все узнать самому прежде чем делать поспешные выводы?
Кот улыбнулся хотя из-за строения его мордочки принять проступившую на ней эмоцию было невероятно трудно, он хотел что-то сказать когда лапы сами собой вцепились в руки эльфа выпустив когти.
— Ай, Сергей, мне больно, можете пожалуйста отпустить? – спросил эльф сдерживая боль.
— Леером… мне что-то не хорошо… можешь отнести меня в комнату…
Голос кота дрожал словно он был при смерти.
— Да, сейчас, может стоит позвать отца или Лунина?! – обеспокоенно спросил эльф.
— Нет, не надо… у них сейчас много работы… не стоит отвлекать… я немного посплю и буду в порядке… просто что-то голова разболелась…
Кот умолк, эльф быстро отнес его в одну из комнат сената, что использовались в качестве комнаты для гостей, положил его на кровать укрыв одеялом, а сам, на всякий случай, побежал за травами.
Голову Сергея разрывало от невероятной и неописуемой боли, казалось весь мир прекратил свое движение и даже само время отказывалось двигаться застыв в этом моменте, моменте невероятной боли, которая окончилась громким и пронзительным криком, на столько громким что не услышать его было нельзя, но вряд ли для тех кто сидел в зале заседаний было хоть какое-то дело до крика, тем более что это был не человеческий крик, а лишь протяжное «мяу», а потому никто и не обратил на него внимания, делегаты были полностью погружены в обсуждения и споры, никто из них даже при большом желании не услышал этот крик.
Когда боль утихла перед глазами мелькнула белая вспышка похожая на огни дальнего света, как у автомобилей, возник резкий звук словно прямо посреди передачи начались помехи, помещение вскоре то же поглотили помехи, все звуки в одно мгновение резко оборвались тишиной, а затем все словно вернулось на свои места, словно не было не того света и тех помех.
На другом конце известной мультивселенной, директор Эс как всегда попивал чай в своем любимом кафе, когда сфера что ему принес когда-то Эй не начала покрываться помехами чем-то что отдаленно напоминало телевизионные помехи только в реальном мире, сфера глючила так где-то с минуту сфера исчезла, директор не как не отреагировав лишь отпил чай, как вдруг все вокруг директора начали появляться такие же помехи, в этих помехах окружение менялось словно кто-то переключает каналы, кафе за секунду в помехах сначала превратилось в невероятно красивый фешенебельный ресторан, затем в обычную забегаловку и наконец снова стало кафе, только название стало другим, теперь перед входом в кафе висела искусственно состаренная вывеска которая гласила: «Кафе. Содовая», то же самое произошло со стулом на котором сидел директор, со столом и с кружкой, да даже с пирамидой из маффинов произошли те же изменения.