- Время пришло! - величественно сказал он. - И с чего мы начнём? - в предвкушении чего-то грандиозного спросил Аллен.
- С того что ты вольёшь меня в свою новую банду, Люфт.
- Оо, да брось! Ты даже знаешь моё новое прозвище! Да, я на данный момент являюсь главным в банде Сойки. Мы занимаемся мелкими грабежами и торговлей наркотиков.
- Я горжусь тобой!
- А вот мои предки так не думают, - с некой грустью сказал Аллен.
- Как там Элли? - спросил Кент, видя, как глаза друга наполняются печалью.
- Я... Кент, я пытаюсь её защитить от этого мира, но... с каждым днём я чувствую, как её лучики солнца в душе постепенно гаснут из-за постоянных ссор родителей и вечного бвтиного перегара... - лицо Аллена наполнилось скорбью, и весь пылкий настрой, который был всего пару минут назад, как будто растворился.
Кент положил руку на плечо своему другу и молча посмотрел ему в глаза.
- Так, ладно, - резко прервал момент Аллен. Хочешь в мою банду? Хорошо. Завтра познакомлю тебя с ребятами. Как я могу с тобой связаться? У тебя есть телефон, чёрт возьми? Или будем голубей запускать?! - громко спросил парень.
- Телефон? Будет! Дай мне свой номер, как появиться, я сразу наберу.
- У тебя есть бумажка, ручка?
Кент полез в карман и достал от туда купюру номиналом в двести крон.
- А писать мне чем?
- У тебя что нет ручки?
- Я что похож на писателя?! Нет у меня ручки! - возникал Аллен.
- Возьми сухую веточку, обугли, и будет тебе карандаш, дурак!
- А где я тебе спички возьму?!
- Мне кажется у того, кто употребляет гашиш, всегда есть то, что образует огонь, - ухмыльнувшись, сказал Кент.
- Ну, да-да ! Я начал курить траву. Что ты меня теперь поругаешь?
- Нет, - спокойно сказал Кент. - Зажигалку дай, - улыбнувшись, попросил он, протягивая руку.
Аллен разъярённо шмыгнул носом и сунул руку в карман джинсов.
- На!
Кент нашёл небольшую палочку, похожую на карандаш, поджёг её. Огонь медленно поглотил конец и продолжал двигаться вниз, как будто поедая всё на своём пути. Чуть подождав, Кент затушил огонь пальцами и протянул другу.
- Теперь пиши.
Аллен с недовольством взял палочку и стал вспоминать восемь цифр своего мобильного.
- Погоди! Ты что решил на купюре свой номер писать?
- Ты больной? Ты мне сам сказал написать!
- Мне этой купюрой ещё расплачиваться, хочешь, чтобы тебе позвонил какой-то приколист?
- И что ты предлагаешь?!
- Видишь цифры внизу купюры? Посмотри, какие из них есть в твоём номере, и поставь сверху этой цифры номер, под которым она стоит на твоём мобильном. А тех, которых там не хватает, допиши и также расставь комбинацию вверху. Тогда, если кто-то и увидит набор цифр, подумает, что какому-то кренделю просто делать не хрен.
- Продуманно, - заявил восторженно Аллен.
Следуя инструкции, Аллен написал свой номер на купюре и отдал её Кенту.
- Уже двадцать минут первого, - сказал Аллен, глядя на свои наручные часы. - Мне нужно идти, долг зовёт.
Кент пожал ему руку, и тот направился на выход из их убежища. После того, как друг скрылся в ветвях деревьев и кустов, парень ещё около двадцати минут стоял на краю обрыва и вдыхал воздух, пропитанный йодом. Смотря куда-то, толи в даль, толи в глубину своей души. Тишина, покой, лишь воспоминания бушуют внутри, бросая нелепые картинки прошлого, словно кости на игральный стол. Он погрузился в нечто более глубокое и тёмное, во фрагменты прошедших моментов, они сейчас представляют собой не больше чем пазлы, которые и сложили его характер. Постояв ещё немного, он направился домой.
Глава 6 "Наивная"
Бывает, что люди, сами того не зная, разрушают наши планы, мечты... жизнь. Как остроконечный гвоздь, врезаясь в наше восприятие и протыкая тонкий резиновый шарик наших надежд. В такие моменты неизвестно, на какую реакцию от человека ты можешь нарваться. Возможно, он разозлится, словно кипящий чайник на плите, будет выпрыскивать из себя обжигающие слова, оставляя на вашем сердце водянистые волдыри. Позже они лопнут, а прозрачная лимфа вытечет из ранки, будто оплакивая нанесённые травмы. Так и появляются шрамы на сердце, как будто напоминание о разрушении чего-то крайне важного в чужой жизни, и остаются там навсегда. Бывают, конечно, и такие люди, которые после каждой неудачи падают духом, становятся слабее и чувствительнее к перепадам человеческих температур. Такие люди не кипят от злости. Нет. Скорее, наоборот, с каждой неудачей и промахом они замораживают сердце и не чужое в ответ на крушение их планов, а своё. Обдавая горячую живую плоть жидким азотом, тем самым подвергая себя ещё большему риску. Ведь тогда неизвестно, какой удар станет последним для хрупкого, будто хрусталь, сосуда. Но есть и те, кому вовсе наплевать на чувства других. Эгоисты, они могут ударить, сами того не заметив, а могут специально нанизывать ранимый сосуд, на колкий шип их амбиций.