- Это позор моего имени! Что скажут люди?! - возмущался отец.
- Ты в своём уме была?! Чем ты думала?! Малолетняя путана!! - кричала в ответ мать.
- Вы...вы... Да вы ни черта не понимаете! Вы оба никогда меня не понимали! Вам же очень важно, что про вас подумают другие!! - взахлёб рыдала Эйлин.
Подлетев к девушке, отец взял её за горло и тихо, но выразительно сказал:
- Или ты делаешь аборт, или уметаешь из дома к чертям собачим. Поняла?
Слезы хлынули огромным потоком по щекам девушки, а внизу живота что-то словно разрывало на части. Девушка выбежала из дома на пустынный переулок, там и оборвалась маленькая ещё до конца не сформировавшаяся жизнь. У Эйлин должен был быть мальчик, но он так и не увидел этот мир... Упёршись об стену переулка, она взахлёб рыдала. Вдруг в кармане легкой кожаной куртки зазвонил телефон. Это была Грай, она волновалась, потому что уже как два часа назад Эйлин должна была прийти к ней в гости, но её всё не было. Подняв трубку Эйлин не смогла сказать толком нечего внятного, лишь всхлипы и плач. Еле узнав у девушки про её текущее место положения, подруга бегом кинулась туда. Найдя её в тёмном, сыром переулке, сидевшей на земле. Ноги были в крови, а рядом лежало меленькое, холодное, бездыханное тельце, бережно завернутое в ту самую курточку. Эйлин уже не кричала, она обездвижено сидела смотря на своего мёртвого ребёнка, а по щекам, без единого всхлипа текли горькие, горячие слёзы, навсегда изменившие её...
С тех самых пор Грай забрала подругу жить к себе. Отец Грай, Джон, конечно, был против данного переезда. Но дочку он любил больше всех своих принципов. К тому же у Эйлин с детства был прекрасный голос, она согласилась приманивать им клиентов в бар Джона. А за это он давал ей спокойно существовать в его доме, рядом с дочерью.
*НАШЕ ВРЕМЯ*
Поднявшись на сцену, Эйлин бережно обхватила микрофон руками. Заиграла мелодия песни которую она любила, больше чем какую либо. В ней она находила отголоски себя и своего безумства. " Melanie Martinez - Mad Hatter". Именно её она всегда пела с полной отдачей сюжету. Сладкий голос раздался по заведению, заставляя каждое обличие обратить внимание на стройные женский контуры, которые изящно блистали на сцене. Длинные светлые волосы, аккуратные черты лица, небольшой рост всего метр шестьдесят четыре. Красивая грудь, третьего размера лишь изредка виднелась из под тёмно-синей футболки. Рваные джинсы бережно обволакивали упругие бёдра. А чёрные ботинки на высокой платформе красовались на аккуратных ножках. Без единого куплета фонограммы Эйлин исполняла кристально чистые ноты, звуками которых можно было наслаждаться часами.
Как вдруг микрофон ужасно заскрипел, раня слух невыносимыми частотами. Эйлин отстранилась от микрофона и закрыла руками уши, пытаясь спастись от жуткого скрежета. Внезапно среди толпы вновь возник тот самый детский силуэт, который снова прожигал её взглядом. Из глаз неожиданно для самой девушки ручьём потекли слезы. Вся картинка вместе с публикой поплыла перед глазами, а ушные перепонки по-прежнему резал ужасный звук. Но мальчик по-прежнему обездвижено стоял и холодно глазел на Эйлин. Как вдруг звук утих так же внезапно, как и возник, а мальчик растворился словно облако. Девушка, тяжело дыша, поспешила покинуть сцену, зайдя за ширму кулис.