Он не может показывать свою слабость, не может просто так расписаться в собственном бессилии и позволить девушке влезть ему под кожу, обнажая всё то, что он прятал от внешнего мира.
– Это называется «взаимопомощь». У нас завтра небольшой тест по анатомии оборотневых. Некоторые вещи я не понимаю, как и многие другие адепты. Так что мы собираемся группой, чтобы коллективным разумом вымучать хоть что-то и подготовиться, – Алекс искренне надеялась, что в словаре мейтана появилось новое слово.
– Иду! Без меня не начинать! – не сказав больше ни слова, она прихватила уже подготовленную книгу, черновик и гордо направилась к двери. Она не знала, что чувствует этот демон, но где-то глубоко в душе надеялась, что хоть немного задела его чёрную сущность. Возможно, он бессовестный, самовлюблённый, не нуждающийся ни в ком и ни в чём недодьявол, но, всё же, ей хотелось верить в лучшее. Мать научила её видеть позитив даже в тех, кто, казалось бы, обречён. Пока что в Элиасе она не видела ничего подобного, но надежда на лучшее не покидала её даже в этот момент.
Всё придёт.
Но со временем.
Глава №3.1. На уровне френдзоны
В академии Святого Мартиэлиса существует две категории адептов: те, кто не видит жизни без боевой магии и те, кто ненавидит боевую магию, но очень хорошо это скрывает.
Элиас медленно брёл к кафетерию на территории академии. Он совершенно не горел желанием ни пользоваться услугами местных кулинаров и баристы, ни идти на встречу с Леттой. Стало быть, от Алекс она узнала о том, где он находится, поэтому в тот же вечер оказалась у двери их комнаты снова и, со всей своей фейской уверенностью и упорством, всё же смогла уговорить его на нечто, напоминающее встречу давних друзей.
Вот только друзьями они не были никогда. В их дружбе с первого дня знакомства была уверена лишь Болетта, мейтан же воспринимал её совершенно иначе. Она была для него светлым ясным днём; тем, к кому он хотел тянуться несмотря на свою принадлежность к тёмным.
Она же была светлой, которой судьба приготовила слишком ужасное испытание – родиться на территории тёмных. Каким бы условным ни было разделение, обе стороны с начала времён погрязли в склоках, и, пусть по закону все были равны, на самом деле ни о каком равенстве не было и речи. Это Санктхельм, детка.
В Санктхельме ты либо на одной стороне, либо на другой, а то, кем ты был рождён определяет слишком многое.
Несмотря на статус графини, Летта едва ли могла похвастаться чем-то особенным. Из привилегий у неё было только состояние, которое в скором времени могло улететь на ветер.
Если они не переедут к светлым.
Элиас выдохнул, он открыл тяжелую стеклянную дверь, отбрасывая все самые тяжёлые мысли. Парень не знал того, во что это выльется. Он не понимал, почему согласился. Возможно потому, что отказывать своей первой искренней любви было слишком необычно, не в его силах и правилах.
Возможно, где-то глубоко в душе он тайно верил в то, что всё вернётся на круги своя, он станет достойным и даже может стать тем, кого она сможет называть женихом?
Впрочем, на это он даже не мог надеяться. Она – будущая графиня, к тому же светлая. Элиас всё ещё мог лелеять мечту о том, что когда-нибудь станет её стражем, но большего быть просто не могло.
Возможно, поэтому он пытался убежать от неё, не принимать того, что она пыталась снова навязаться ему, снова стать его слабостью, от которой голова идёт кругом, а мысли вертятся только вокруг неё.
Из раздумий о том, насколько сильно он запутался в себе, мейтана вывела она. Аккуратная ладонь в воздухе будто приглашала сесть за определённый столик, и, по её «зову», потянулся к Летте.
Она не могла не очаровать. На первый взгляд добродушная милая фея, которой не хватало только крыльев и волшебной палочки, чтобы походить на то, о чём бывавший на земле Карталь говорил ему лишь однажды.
Там фей считают бесконечно добрыми, исполняющими желания существами. Но почему-то в Пятимирье Элиас ловил себя на мысли о том, что сам готов исполнять желания именно этой феи.
– Ты немного опоздал, – как и всякая представительница её расы, она была безумно пунктуальной.