– Даже если это так, делать этого я не буду. Я вижу в каком ты состоянии из-за Летты и не думаю, что мне стоит это усугублять.
– Неужели, ты мне уступила? – Элиас ехидно усмехнулся, снова возвращаясь к своему обычному состоянию. – Это называется «слабость».
– Это называется «сопереживание».
Она ему… сопереживает?
Вот до чего доводит соседствование с демонами.
– Чем оно отличается от слабости?
– Тем, что это чувство никогда не было, не является и не будет отрицательным, – девушка знала, что говорит искренне. И, видимо, только действие пыльцы заставляло её делать это. – Это то, что проявляют люди к тем, к кому испытывают хоть какие-то положительные чувства.
– И какие же они у тебя, только-соседка-Алекс?
– Желание не усугублять печаль и без того погрязшего в проблемах существа.
Она отвернулась, запила свою собственную печаль соком и слишком поздно вспомнила о том, что там внутри. В голову ударила ещё одна крохотная доза слабого наркотика. В местных фармациях его можно было купить без труда, как антидепрессант, но, по сути, он расслаблял и не являлся опасным.
Куда опаснее испытывать сочувствие к демону. И ладно, если бы это была Ариджи. Лисица вызывала у Алекс только лучшие чувства. Но сейчас перед ней был мейтан. Мейтан, к слову, пощады или сочувствия не заслуживающий. И пусть внешне он похож на модель из рекламы спорткомплекса.
Те, кто с ним встречались, просто его не знали.
Девушке даже не хотелось смотреть на демона. Пускай, между ними возник этот неловкий момент тишины, но, кажется, обоим в этой тишине было достаточно комфортно.
Вдруг, внизу, на танцполе, что-то вспыхнуло. Алекс оглянулась. В неоне огоньков, она заметила поднимающиеся вверх искры. Опустив взгляд, она ахнула.
Удерживая в рука настоящее пламя, едва ли не в центре находилась Ирини. Целительница не могла сказать и слова – она остолбенев наблюдала за тем, как за спиной подруги распускаются крылья, глаза наливаются огнём, а всё вокруг начинает напоминать ад.
Нет, это не может быть она.
Не помня себя от удивления и страха, Алекс спохватилась, бросилась к лестнице, едва ли осознавая, что творит. Она должна остановить Ирини. Не столь важно, какой была причина всего этого.
Только бы это закончилось.
– Ирини! – девушка пыталась докричаться до неё сквозь толпу и громкую музыку, но ни мелодия, ни охранники будто этого не хотели.
Теперь Алекс пробивалась сквозь толпу сама. Метаморфозы феникса происходили слишком быстро. Кажется, период увядания уже миновал и сейчас огненное создание во всей своей красе могло продемонстрировать свою силу.
– Только не это!
Огненный шар резко врезался в потолок.
Одна из плит упала.
Кто-то закричал.
– Ирини! – Алекс была всё ближе. Ей хотелось верить, что она может достучаться.
Откуда такие мысли?
– Ты не сможешь спасти весь мир.
Но девушка пыталась. Она уже была рядом в тот момент, когда толпа сама стала расступаться, будто пропуская блаженную на верную смерть.
Но умирать она не хотела. Только что-то странное внутри, видимо, инстинкт целителя подсказывал, что нужно двигаться вперёд.
Когда она оказалась прямо рядом с Ирини, девушка боязно подняла взгляд. Перед ней уже был не человек – огромная птица. Будто капли лавы, на пол летели горящие куски потолка.
– Ирини! – она пыталась достучаться.
Поздно.
Из пасти появилась огромная, несравнимая ни с чем струя пламени, расплавляющая пол.
Страх.
Она не могла сделать и шага. Ужас сковывал её с головы до ног так, будто она не боялась огня.
Она успела лишь вытянуть руку и закрыть глаза.
Кажется, кто-то обнял её своими крепкими руками. Длинные птичьи перья заслонили её от испепеляющих искр пламени феникса, а чьё-то сильное тело прижималось к ней, будто боясь за то, что она может сгореть.