- Ты прав, но не во всем. Меня не интересуют медали и звезды на погонах. Есть в жизни то, ради чего стоит не только жить или умереть. Есть вещи, ради которых стоит пойти на риск, даже если появившиеся шансы кажутся абсолютным безумием.
- Вы имеете в виду свою семью?
Тернов кивнул, тяжело переводя дыхание. Олег знал, что семь лет назад его супруга и пятилетний сын оказались жертвами мести. В то время Виктор сумел расследовать тяжелое преступление, накрыв целую банду наркоторговцев. Но их связи в правительстве оказались куда сильнее амбиций следователя и под суд попали только мелкие сошки. Но Тернов не унимался, он продолжал вести расследование даже тогда, когда получил приказ сверху о прекращении дела. А когда очередному авторитету уголовного мира было предъявлено обвинение, автомобиль в котором ехали жена и сын Виктора Тернова, упал с моста на магистральную проезжую часть из-за поломки рулевого управления. Автомобиль приземлился на крышу и, в него тут же врезались еще пара машин, создав жуткую пробку, через которую скорая помощь смогла пробраться только через сорок минут. В отделении все знали эту историю и сильно сочувствовали потере, но когда через месяц Тернов вернулся, он, словно стал машиной, наказывающей всех представителей преступного мира, ломая их на допросах и заставляя нести наказания еще до суда.
- Я имею в виду именно свою семью. Ты знаешь, как все произошло. Эту историю до сих пор обсуждают в отделении. Я лишился тех, ради кого жил, а тот, кто заслуживал пожизненного заключения, оказался на свободе. Но спустя годы появился Дмитрий Рой. Это был тот человек, которого можно было привлечь к суду не переживая за его покровителей. Но я вновь просчитался. Человек, за спиной которого стоит нечто выходящее за грань понимания, становится, практически, неуязвим.
- Не думал, что вы будете склонны к мистификации, - усмехнулся Якушев и в тот же момент поймал на себе взгляд Тернова. Мужчина смотрел на него с не скрываемой злобой. Было видно, что Виктору совершенно не до шуток и если он и говорил про вещи сверхъестественные, то, по всей видимости, у него на то были свои причины.
- Простите. Я не хотел оскорбить вас.
Якушев опустил взгляд и сделал вид, будто вновь увлечен поисками документов в папке.
- Я искал Ройя один. Так получилось, что на тот момент у меня не оказалось напарника. Приходилось много ночей подряд просиживать в кабинете, ожидая результатов экспертиз. Совсем скоро я понял, преступник совершает свои злодеяния в съемных квартирах. А для заманивания жертв, втирается в доверие на протяжении нескольких недель. Таким образом, он одновременно общался с несколькими жертвами, а когда убивал их, на подходе у него были новые. Скрывать места убийств не входило в его задачи. Наоборот, Дмитрий даже иногда мог оставить дверь квартиры открытой, когда заканчивал свое очередное злодеяние. Но вот, что касалось отпечатков или прочих улик, то здесь все было сработанно идеально. Мы долгое время даже не знали, кто этот человек, имея только кучу фотороботов от разных людей, а каждое описания Ройя существенно отличалось от предыдущих. Да и имя его мы знали лишь со слов хозяев квартир.
Якушев оставил бумаги в покое и полностью переключился на рассказ Тернова. Мужчина постепенно проваливался в воспоминания. Его взгляд становился все более отрешенным. Совсем скоро Виктор говорил без остановки, только иногда поглядывая на молодого следователя, словно удостоверяясь в его присутствии.
- Так продолжалось многие месяцы. Мы получали звонки от граждан и приезжая на место преступления видели то, что на снимках в этой папке. Но на самом деле все было на много серьезней. Это были не просто убийства, а ритуалы. Может быть даже жертвоприношения, хотя к этому заключению я пришел только в самом конце расследования. Но ты действительно прав, я не все указал в своих отчетах, лишь по той причине, что если бы мне в голову пришло описать все досконально, то меня сочли бы сумасшедшим. А значит, отстранили бы от дел и кто-то другой продолжил искать Ройя, натыкаясь на его картины.
- Картины? - переспросил Олег, решив, что ему послышалось.
Виктор в ответ усмехнулся и, вынув из нагрудного кармана рубашки пачку сигарет, спросил:
- А этого ты не услышал даже от тех полицейских, которые охраняли место преступления. Я прав?
Якушев отрицательно покачал головой. Он совершенно ничего не знал про картины. Нигде не было, ни фотографий, ни описаний. А комнаты с найденными в них трупами всегда выглядели так, словно эти помещения многие годы не ремонтировались.
- На первую картину я не обратил внимания, - продолжил Тернов, закуривая сигарету и, придвинул к себе грязную тарелку, чтобы стряхивать в нее пепел.
– Она стояла в углу комнаты, завешенная куском ткани. Все мое внимание на тот момент заострилось на зверски растерзанных телах двух девушек. Складывалось чувство, что их буквально выпотрошили, а затем слили всю кровь и унесли в неизвестном направлении.
Якушев принялся вновь перебирать отчеты, понимая, что он ничего подобного в них не читал и не слышал при опросах.
- Подождите, - перебил он Тернова, - хотите сказать, что Рой попросту слил их кровь и забрал с собой?
- На первый взгляд все выглядело именно так. Мы проверили квартиру, провели опись, сделали снимки, вывезли тела, а криминалисты, собрав все, что только смогли найти, разъехались. Я завел дело, которое лежит сейчас перед нами на столе. Второе преступление произошло спустя две недели. В этот раз он убил одну девушку и теперь, наличие накрытой картины стоявшей в съемной однокомнатной квартире меня зацепило сразу. В тот момент я был один в комнате, ожидая экспертов и, старался первым найти зацепки. Холст, а Рой писал свои картины именно на холсте, натянутом на раму, стоял в углу на полу. Подойдя к ней, я скинул ткань и, в тот же момент меня буквально накрыло какой-то невидимой волной. Словно я открыл некое окно, из которого повеяло ветром переполненным смрадом. В тот же момент обои на стенах стали тускнеть и закручиваться в углах. Деревянная мебель щелкала от того, что древесина рассыхалась и превращалась в дряхлое старье. Даже стекла в окнах потемнели от слоя пыли. Я ощущал этот поток на своей коже, понимая, что наблюдаю явление, которого совершенно не может быть. Но самое удивительное заключалось в другом.
Тернов сделал пару больших затяжек, не сводя взгляда с Якушева. Затем раздавил сигарету в тарелке и добавил:
- Снизу с картины на пол стекала темная, густая жидкость. Не много, но ее было достаточно, чтобы образовалась лужица. Я наклонился, и, оглядев более подробно, не смог понять, что это. В дальнейшем и экспертиза не показала ровным счетом ничего. Затем, произошло третье преступление и, здесь картина стояла на самом видном месте.
- Постойте, - вновь перебил Якушев, понимая, что теряет из виду, может быть самое основное. Он буквально весь завелся от услышанного. На мгновение, поверив в рассказ, Олег посчитал, что его собеседник по-прежнему старается утаить основное. – Что было нарисовано на картине и главное, чем она была нарисована?