Хольц резко выскочил в коридор. На его глаза наворачивались слёзы обиды и отчаяния. Он не понимал за что мог заслужить такую ненависть и презрение. Ведь он хочет как Мойзер: работать для своей страны, жить для неё, воевать за неё, отстаивать её интересы.
Не зная, что делать, Хольц спустился в столовую, где его ждали его друзья. Они все сидели за длинным столом, на котором была нарисована собака- символ их дивизиона. Хольц подошёл к стойке, на которой молодая девушка раздавала кадетам еду. Он приветливо улыбнулась, Хольцу всегда казалось, что он ей нравится. Он наложила ему в тарелку жирных баварских сосисок с квашеной капустой и налила кофе. Хольц поблагодарил её и пошёл к своему столы. Кадеты дивизиона «Der Hund» почти доели и обсуждали последние события произошедшие в училище, но появление Хольца отвлекло их от разговоров и все громко начали спрашивать о том, как прошёл разговор с Мойзером, Хольц ответил честно и добавил, что он Мойзера ничего другого и не ожидал. После этих слов кадеты разделились на две половины, одна защищала Хольца, другая- Мойзера. Самым яростным заступником учителя оказался Фриц Герхерт, и, скорее всего, делал он это из-за ненависти к Хольцу. Вкусный обед и поддержка товарищей немного успокоили Хольца, и он спокойно отсидел ещё 3 урока, после чего отправился к Эльзе.
Родители Эльзы опять были в Страсбурге, и он целый день ждала прихода Ганса. Прямо с порога она бросилась к нему в объятья и прижалась к его груди. Хольц положил ей руки на плечи и поцеловал. Вдруг Эльза резко отпрыгнула и засмеялась. «Was machst du?»,- спросил, улыбаясь Хольц. «Ich liebe dich, Hans! Du bist mein Leben! Ich koche etwas leckeres, geht mit mir!»,- ответила Эльза. Хольц пошёл за ней на кухню. На столе стояли блинчики, политые мёдом. Хольц улыбнулся.
-Ты говорил, что в детстве тебе готовила из мама. Я решила сделать также. Попробуй.
Хольц сел за стол и съел один блин. Он был очень вкусный. Знакомый вкус напомнил ему о детстве, которое, казалось, было так недалеко, но добраться до него было невозможно.
-Как, поговорил с учителем?
-Да…
Улыбка исчезла с лица Хольца.
-И что?
-Да ничего. Он меня оскорбил и выгнал!
-И что ты?
-А что я? Ничего. Видимо не стать мне криминальоберассистентом.
-А ты не пробовал на него пожаловаться вашему директору?
-Херру Вюрцу?
-Да. Я слышала, херр Вюрц- очень честный и порядочный человек. Он просто не знает всей правды о Мойзере.
-Слушай, а ты права. Херр Вюрц должен мне помочь. Он сам воевал, из бедной семьи достиг таких высот, я поговорю с ним… А вдруг ничего не получится?
-Ты попробуй. Хуже уже не будет.
- Ладно… Я подумаю. А сейчас- иди сюда!
Хольц вскочил и крепко обнял Эльзу. Она прижалась к нему и ласково шептала: „Ich liebe dich, ich liеbe dich!». Хольц прижался к Эльзе ещё сильнее, и они пошли в спальню. Этой ночью будущий криминальоберассистент не пошёл в казарму, а остался ночевать у Эльзы, что, несомненно, могло повлечь за собой ряд неприятностей, но его это мало волновало.
Хольц встал, рано и ещё лёжа в кровати рядом с Эльзой думал о том, как пойдёт к Вюрцу. В свои 17 Хольц был стеснительным и чаще всего предпочитал промолчать, чем пытаться что-то доказать сопернику, да и соперниками Хольца, в основном, были учителя или дети богатых бюрократов, которым было тяжело что-либо доказать.
После двух часов раздумий в кровати Хольц решил не откладывать, а подойти к Вюрцу, который имел очень большой авторитет среди кадетов, и честно рассказать ему о сложившейся ситуации.
Эльза спала, обняв подушку, а Хольц тем временем оделся в униформу, взял маленький листочек из блокнота и написал на нём большими буквами: «ICH LIEBE DICH, ELSA!!!», а после вышел из квартиры, положив записку на край комода и тихо прикрыв за собой дверь.
Настроение у Хольца было плохим и тишь маленького города не успокаивала, а раздражала его. Он не мог понять, как вокруг может быть так спокойно, как могут радоваться люди, если ему- Хольцу так плохо. Обычно вежливый Хольц по дороге толкнул девушку, которая вышла на прогулку со своей старой матерью, и пнул рыжую кошку, которая хотела перебежать перед ним дорогу. Хольц шёл и медленно, но чётко повторял себе одно и тоже: «Я его не боюсь. Херр Вюрц мне поможет.». Вдали уже виднелось училище, перед воротами которого, окружённый газоном, стоял старый кривой дуб. В училище толпой заходили учителя и кадеты, и лишь один человек, которого Хольц не мог разглядеть из далека переминался с ноги на ногу, явно кого-то ожидая. Незнакомец был одет в форму офицера Гестапо. Когда Хольц подошёл к нему поближе, то увидел, что офицеру было примерно 30 лет и, что он был криминальратом.