Ира изобразила руками весы:
-- Контрольная по истории или несколько царапин? Действительно, сложный выбор. Так и вижу это, -- она выставила руки вперед, будто давала представления, -- ты спокойно себе ехала, а потом вдруг вспомнила про контрольную и решила: была не была. Резкий поворот руля, кусты, ветки, вся жизнь перед глазами…
Роза убрала за ухо торчащую прядь и уставилась на небо. Небо было светлым и высоким, усеянным рябью серых облаков, будто его разъедала плесень.
А действительно, почему она упала? Хорошо бы вспомнить… Не то чтобы Роза была мастером крутить педали, и не то чтобы дорога в парке представляла собой образец гладкости, но… Здесь не было ни заметных ям, ни больших камней. Люди утром ходили редко, и Роза наверняка успела бы свернуть. Ира тоже не заметила ничего странного, раз спросила. В голове промелькнула неясная мысль. А если не удар послужил причиной амнезии? Если какой-то случай (мысленно Роза назвала его «X») вызвал потерю и управления и памяти?
Она встряхнула головой и направилась по аллее, волоча велосипед справа. Если Ира надеется, что она еще хоть раз залезет на эту адскую машину, она сильно ошибается.
Она пропустила подругу вперед и поплелась следом, думая, как бы проскочить в медпункт и не попасться на глаза одноклассникам. Они наверное посмеются над ее видом: растрепанная, грязная и с разноцветными блестящими пластырями для детей. Ира словно угадала ее мысли.
-- Какая разница, -- пробормотал она, --ты все равно ненавидишь половину школы.
-- Не ненавижу, а высокомерно презираю, -- возмутилась Роза, -- это большая разница, -- она поправила рюкзак и остановилась. Ей вдруг показалось, что она вспомнила.
Но, конечно, это не могло быть правдой. Просто разыгралось воображение. Потеря памяти, пусть даже всего на секунды, вызвала мысли о кошмарах, и вот пожалуйста. Теперь ей кажется, будто она упала, потому что заметила в кустах светящиеся желтые глаза.
* * *
Роза сидела в медпункте, изучая от нечего делать плакаты, Посвященные чистки зубов. С них скалились хищные дамочки, вцепившиеся когтями в маленьких детишек. Картинка справа изображала рот с полным набором белоснежных, один к одному зубов. Роза моргнула от резкой боли.
Ей показалось, она вспомнила еще что-то. Не только желтые глаза. Черные, как обсидиан, клыки торчали из скалящейся пасти. Она встряхнула головой и сказала себе строго: «Воображение, Романова. Фильмы ужасов».
Ветер раздувал шторы. Из закрытого ноутбука плыл голос Смита. Того, который Брэнт и который может петь и низко, в отличие от писклявого Сэма. Про писклявого объяснила Елена Викторовна, когда Роза приходила к ней в прошлый раз. Кажется, вчера или позавчера.
Она вообще любила сидеть в медпункте.
Дверь открылась. Вошла медсестра, улыбнулась, поправила подвернутые рукава халата.
-- Романова, -- пробормотала она, -- ну надо же, как неожиданно.
Ей было под тридцать, и улыбка делала её похожим на шарпея. Елена Викторовна собирала длинные волосы в узел, наматывала полосатый шарф, если было холодно, и подворачивала зелено-голубой халат, чтобы все видели цветную татуировку змеи на правом запястье. В медпункте всегда играла хорошая музыка: Беллами, Гонтье, Кобейн, -- еще одна причина, по которой Роза часто здесь появлялась.
-- На этот раз я по делу, -- Роза показала на пластыри и тут же пожалела: надо было сорвать их раньше, глупые детские блестяшки! – Велосипед, -- пояснила она многозначительно, -- упала по дороге в школу.
Роза сорвала пластыри и протянула руки. Елена Викторовна подошла, осмотрела ее лицо, покрутил локти, даже взглянул на колени.
-- Этим «ссадинам» как минимум четыре дня, -- заявила она хмуро. – Если хотела слинять с уроков, пошла бы проверенным путем, съела бы пару карандашей.
Роза с удивлением уставилась на руки – на месте царапин остались тонкие белые полосы. И это было как минимум странно.
-- Я не вру, -- пробормотала она хмурясь.
Елена Викторовна прошла к столу. Водрузила перед собой пачку бумаг и принялась изучать, не обращая на нее никакого внимания.
-- Я не вру, --повторила Роза, на этот раз зло. – Ира может подтвердить. Я упала сегодня. Видите, -- она указала на одежду, -- грязь.
Медсестра быстро взглянула и вернулась к работе.