-- Напомни-ка, -- бросила он между делом, -- Ира – это случайно не лучшая подруга, с которой вы частенько прогуливаете вместе? Она, конечно незаинтересованная сторона.
Роза поджала губы. Смит в ноутбуке старательно тянул:
Если я утону этой ночью, верни меня к жизни…
-- Я клянусь, что говорю правду, -- выговорила Роза медленно, -- я упала сегодня. Еще я, кажется, ударилась головой и… -- она хотела рассказать про провал в памяти, но если медсестра не поверил даже в падение…
Елена Викторовна оторвалась от бумаг, подошла к ней, включила фонарик на телефоне и посветил в глаза.
-- Выглядишь здоровой, -- она потрепала ее по голове, -- и если ты и правда грохнулась с велосипеда только сегодня, поздравляю, твоей регенерации позавидует Росомаха. Но, так или иначе, я не стала бы отпускать тебя с урока из-за пары царапин.
Или тебя беспокоит еще что-то?
Она заглянул Розе в глаза, она уже открыла было рот, чтобы сказать, но вовремя остановилась. Только заикнись об этом, и тебя затаскают по врачам. А что может быть приятнее, чем чувствовать себя больной на голову? В любом случае, она всегда успеет сказать, если станет хуже.
Роза покачала головой. Спрыгнула с кушетки и направилась к выходу.
-- Все в порядки, -- пробормотала она на прощание.
Медсестра ничего не ответил. Только голос Смита из ноутбука протянул вдогонку:
Если бы ты только знала.
* * *
Роза пропустила половину рисования, но на вторую пришлось идти. Она немного привела себя в порядок в туалете. Одежда была перепачкана, да и какая разница. Можно подумать, ее очень волновало, что о ней будут говорить.
У самой двери Роза остановилась – почувствовала за спиной какой-то движение. Показалось даже, услышала далекий голос.
Дернулась. Повернулась.
И выдохнула.
В конце коридора, подпрыгивая, шла девчонка в красном пиджаке, как у агентов по недвижимости. Просто шла, уставившись в телефон.
И никакой паранойи.
Роза отогнала лишние мысли. Рывком распахнула дверь и вошла, стараясь не замечать, как косятся не нее одноклассники. Спасибо Ире, она уже приготовила для нее мольберт. Спасибо вдвойне – установила его в самом дальнем углу класса.
Роза забрала свою коробку с красками, нацепила фартук – можно подумать, ее наряд может стать еще хуже – и принялась за дело.
Делом она, конечно же, считала не рисование. Рисование – отвлекающий маневр, чтобы собраться с мыслями и обдумать произошедшее. Стоит ли кому-нибудь рассказать о своей проблеме?
Сначала Роза хотела поделиться с Ирой, но передумала. Во-первых, она в этом разбирается не лучше, чем она. Будет волноваться, а на деле только отшутится и предложит обратиться к доктору.
Обратиться к доктору – вообще-то неплохой совет, но Роза терпеть не могла все эти процедуры, справки, взволнованного отца. Или – еще хуже – вдруг отец просто сплавит ее Рите и снова вернется к роботе.
Проверять Роза не хотелось. Ей вообще не нравилась идея что-то менять. Практика показывала, что от перемен становится только хуже.
Она опустила кисть в черную краску и начала водить по мольберту. Не думая, что именно хочет изобразить. Просто начала с пятна. Пятно получилось неровным, Роза рассмотрела в нем продолговатый силуэт, начала прорисовывать мелкие детали…
Она слышала, что иногда после удара память частично отшибает, но это временно, она быстро возвращается, и ничего страшного в этом нет. Стоило подождать хотя бы несколько дней, а потом уже думать. Скорее всего, Роза просто увидела белку, дернула руль…
Нет, в Центральном парке Красной Горы никогда не было белок.
Роза посмотрела на свой рисунок, добавила несколько мазков, вытянула уши и лапы: все равно получалось непонятное пятно, которому позавидовал бы сам Роршах. Немного подумав, она вытерла кисть и потянулась к желтой краске.
-- Волк? – одернул ее Николай Владимирович. Он умел врастать за спиной, будто из ниоткуда. – Почему именно волк?
Действительно, хороший вопрос. Но для начала, как Николай Владимирович вообще разглядел в этом пятне волка? То есть да, Роза, кажется, рисовала именно его, но ее художественный талант оставлял желать лучшего.
-- Почему он черный? – продолжал учитель.
Роза пожала плечами.
-- Он сделан из тени.
-- То есть тень?
-- Ну да, пожалуй так. Я не знаю, -- Роза выдохнула, -- просто…
-- Не хотела смешивать краски? – перебил Николай Владимирович. – Знаешь, ты могла бы нарисовать действительно что-то стоящее, если бы не ленилась.
Роза еще раз посмотрела на получившийся овал с торчащими лапами и поморщилась:
-- Вы уверены?
Ира, которая стояла справа и рисовала абстрактную картину «Как моя подруга грохнулась с велосипеда», прыснула смехом. Роза смерила ее недовольным взглядом. Однако хорошо: надвигается дождь, поэтому они поеду домой на такси. Велосипеды пока поваляются в подсобке сторожа. Если повезет, несколько дней. А если случится чудо, сторож разберет их на части и выкинет.