Несколькими днями ранее
- Проходи, Станислав, - приглашающе махнула рукой Ядвига Петровна и тут же, повысив голос, крикнула, - Марья Федоровна, укрепляющего нам, пожалуйста. И что-нибудь съестного, - и уже обращаясь к Стасу, добавила, - выглядишь ты, мой мальчик, немногим лучше, чем Вьюгина.
- Восстановлюсь. А вот, что будет с Милой, - его взгляд затуманился и устремился куда-то сквозь Хранительницу школы, - ладно, обо всем по порядку. В общем, наш поход даже начался довольно странно. И я не могу не сказать вам о своих подозрениях.
- Слушаю, - брови Хранительницы сошлись на переносице.
Женщина переплела пальцы в замок и уставилась на молодого человека немигающим пристальным взглядом. Многие ученики и ученицы тушевались под взором этой мудрой ведьмы, но Стас даже не обратил внимания на это. На несколько секунд погрузился в себя, решая с чего начать.
И немного поразмыслив, Стас решил сначала задать мучивший его вопрос, от ответа на который зависели и многие выводы, которые он мог бы высказать, не вызвав на себя гнев директора школы ведьмовства.
- Как скоро темное колдовство проявляется на душе чернокнижника? – уверенно глядя в глаза, медленно произнес Станислав.
Брови директора школы взметнулись на лоб. Такого вопроса она не ожидала, и он заставил ее всерьез обеспокоиться, ведь Станислав всегда был серьезным мальчиком, и в такой ситуации не стал бы задавать ненужные вопросы, особенно на тему темного колдовства. Но она не успела открыть и рта, как в дверь коротко постучали и, не дожидаясь ответа, распахнули. В комнату вошла хмурая женщина в светлом тонком платке на голове, темно-синем, почти черном, платье и немного заляпанном переднике в мелкий желтый цветочек. Она аккуратно поставила поднос на стол, покосилась на приветствующего ее Стаса и все-таки не сдержала ворчания.
- Вся школа из-за вас гудит. Никакого покою. Говорила же, что от этой чужачки одни беды будут. Живая, хоть? – настороженно покосилась на погонщика и метнула взгляд на Ядвигу Петровну.
- Живая. Его стараниями, - кивнула директор на Станислава, который лишь устало вздыхал, привыкший к ворчливой помощнице директора.
- Повезло девке, - хмыкнула Марья Федоровна и все в той же ворчливой манере вновь спросила: - поправится? А то ведь немочь немочью. Хватит силенок-то?
- Поправится, теть Мань, она сильная, - выдохнул Стас, коротко улыбнувшись. «И все же забавная она женщина, - подумал он, - держит в страхе всех учеников, постоянно грозится, а на деле переживает за каждого, как за родного».
- Ох, - выдохнула Марья Федоровна и поспешила к выходу, не забывая ворчать себе под нос, - сама бы прибила, шоб не мучалася, дурная девка. И Радиславу бы по шее надавала, - потрясла она кулаком в воздухе и прикрыла за собой дверь.
Даже те улыбки, которые возникли на лицах Стаса и Ядвиги Петровны при разговоре с Марьей Федоровной, тут же померкли. Погонщик ухватился за горячую кружку, а Ядвига Петровна замерла статуей.
- След на душе появляется не сразу, - задумчиво проговорила Ядвига Петровна, - если речь, конечно же, не о проклятиях и убийствах. В остальных же случая все зависит от того, насколько темным было колдовство. В случае с тем же сглазом, такой след может и вовсе не появиться.
- Я так и думал, - кивнул он, сделал еще один глоток чуть горьковатой обжигающей жидкости и отставил кружку. - Я заранее прошу у вас прощения, Ядвига Петровна, но, скорее всего, мои слова будут вам неприятны.
Вот теперь беспокойство прорвалось даже сквозь маску сосредоточенности. Женщина подобралась, сжала зубы и мысленно настроилась услышать любую неприятность.
- Видите ли, у меня есть подозрения, что ваша племянница, Людмила, что-то сотворила на территории школы. А близость очерненного колдовством леса к ее деревне навевает на определенные мысли.
- Я хочу услышать подробности, - проскрежетал напряженный голос директора. – Когда Людмила была здесь, она была абсолютно чиста.
- Но тьма не проявляет себя сразу, - тихо проговорил Стас, глядя пустым взглядом куда-то на стол, а потом вскинулся и начал свой рассказ.
Стас рассказал и о странной болезни Людмилы, которая стала отступать, стоило им покинуть пределы школы, и о недовольстве духа леса, который отчего-то взъелся именно на Людмилу, но объяснить свою неприязнь не мог, о бессонной ночи, о постоянных стычках Милы и Люды, о темном лесе и расплодившихся там чертях…
- Сколько их было, говоришь? – прищурилась ведьма.