- Я учу корейский язык, - сказала Маша.
Она осталась подругой на годы.
И корейский язык выучила. И уехала в Корею, разумеется, выйдя замуж за корейца.
Они дружили до ее окончания РГГУ в 1999 году, расстались после свадьбы Лучшего Друга. В Апогей - июнь 1999.
Глава 37. Дембель солдата Колина. 21 августа 1996 года.
Летом 1996 года Колин демобилизовался из армии.
Служил он в Звездном городке, уходя после первого курса Военной академии на полгода, но Родина, как мы помним, н....ла.
Дослуживал он год, вместо законодательно положенного полугодия.
Дембельским аккордом было что-то вроде «покрыть битумом крышу дачи космонавта».
Колин после этого озлобился на армию, он в ней отвык от физического труда. Хождение в караулы он воспринимал, как хоть что-то «армейское», что можно вспомнить потом.
Состав его блатной части утраивался на решающих построениях и смотрах. Стояли неизвестные пухлые воины с распущенными поясами, где справа от звезды обязательно болтался пейджер. Звонки пейджеров не привлекали внимания генерала на торжественном марше, который был похож на прогулку толпы экскурсантов.
«Отдыхающие» на построении были наблюдателями, а не участниками армейской жизни, тоже солдаты, но вроде родственников, богатых братьев бедного солдата Колина.
Солдат Колин, впрочем, в армии тоже натерпелся. Однажды в лютый мороз его нарядили - по его словам - рубить дрова на даче Терешковой.
Терешкова потрепала его в благодарность по лысой голове и дала сто (сто тысяч тогда!) рублей.
В ходу в части были доллары, и солдат Колин думал тогда, где ему взять сто долларов, занятых у одного из авторитетных «отдыхающих».
Впрочем, тот появлялся раз в месяц, и история закончилась благополучно, своевременным займом у мамы.
Колин пришел из армии, позвонил Рулю.
Было 25 августа 1996 года. Грустная пора, начало строгого сезона.
Руль и Колин купили в гастрономе у метро «1905 года» по жестяной банке водки «Блэк Дэт». 250 миллилитров.
Выпили по баночке, прогулявшись до зоопарка. Водка не пошла. Разошлись по домам.
На следующее утро Рулю позвонил возбужденный Колин.
- Старик, не говори ничего, просто слушай. Снимаю я вчера майку, тут заходит маман. Хватается за сердце.
- Приболела?
- Слушай! У меня же татуировки.
Да, у солдата Колина были татуировки. Первый год службы - плачущий череп на правом предплечье.
А левое предплечье - дембельские знаки.
Обнаженная девушка, неточно скопированная с картины Делакруа «Свобода на баррикадах».
Вторая татушка была, признаться, подсказана Рулем. Он решил сложить дембель Коли и тот факт, что он жил на метро Баррикадная. Все - в единой композиции.
Из всего Делакруа вышла только фригийская шапочка и прекрасная, завидная любой женщине за тридцать, грудь Свободы.
- Мне мать дала сейчас кучу денег и сказала все убрать.
И дальше Колин поведал - он сунул бабки в задний карман «Левис», спросив для вида:
- А вот, мам, сразу же все больно! Так что убрать-то сначала? Череп или Делакруа?
- ДЕ-ЛА-КРУ-А! - сказала мама Колина, бросив взгляд на сочно подведенные соски Свободы.
- Ну, простимся со Свободой, - сказал Колин.
Дальше он решил не говорить ничего маман, - дрожал голос.
Он взял черный радиотелефон «Панасоник» и набрал Руля. Быстро оделся. «Левис», черная кожа, белая майка, парфюм.
Через 10 минут они ловили тачку в сторону Садового.
Глава 38. Пятьсот баксов. 22 августа 1996 года.
Пятьсот долларов образца 1996 года. Хм. Ну, можно было снять квартиру за пятьдесят. А то и дешевле.
Не совсем потому, что нефть в 90-х была по девять-тринадцать.
Никто не давал денег просто «подержать» с тем, чтобы потом отнять. Зарплата в НИИ составляла долларов пятнадцать - но все были Ваши.
Вы никому не должны. Ни налогом на квартиру, или «за обслуживание многоквартирного дома», ни по кредитам, ни системе - покупать имиджевое тряпье и девайсы.
Ни поборами и наценками на перепродажу импорта, которым живет опора России - «средний класс», отцы «креативного класса». Дети переводят рекламу папиного импорта на русский язык и сочиняют для папы российские «бренды».
А папа стал меланхоликом.
Деньги - то деньгами... Но как в 1985 году трахали доярок на практике! А все они - и это не старость! - были выше и здоровее подруг дочки.
Сейчас деньги дают «подержать». Неясно, сколько Вы потратите на себя, а сколько вернете системе, снимая деньги в банкомате.
- Почему не торгаш? А кристальный, первой градации прозрачности, интеллектуал? Почему он протянул копыта именно в нулевые годы, а не в девяностые? - спрашивал сам себя Даня.