И водка через минуту откроет тебе дверь обратно. Ты уплывешь в прошлое, вспомнишь - а это будут ложные воспоминания, - как ты вот именно так, именно с такими, похожими стоял на морозе у дверей. И был ты их парнем, который с тремя портвейнами забирает их домой, один обеих. Отмечать День студента. А на дворе год такой же, и зима похожая. Только цифра на календаре - 1972. И город - Новосибирск, в паспорте, где прописка...
Руль и Дима эту волну ясно чувствовали, хоть они и не были стариками с детства.
Они просто хватанули в 90-х за пять лет столько впечатлений на свежие головы, сколько полковник не взял за двадцать пять после института.
Плюс, в страхе армии, потенциальных двух лет в Чечне, они научились выживать. «Будете злые - будете живые», - научил Даня Руля, а Руль - Диму...
Поэтому Дима, не думая, кинул спичку в бочку с бензином в понедельник.
Он стоял перед строем в девять пятнадцать понедельника... Скользкий плац за толстостенным сталинским трехэтажным зданием факультета.
И читал в своей замедленной манере короткий доклад. Что-то про борьбу с грызунами, таллий и фосфороорганические ядовитые вещества.
- ...Порошок «Крысид М»... - Студенты сдержали смех, улыбка Димы стала шире обычного.
- Тихо, сучата! - крикнул с кафедры под открытым небом полковник Кучин.
Сучата замолчали. И только офицеры, стоявшие в строю, продолжали диалог.
- Понимаешь, мне все-таки было двадцать. Она же балерина, - говорил подполковник Маратов, очень высокий, заглядный в свои сорок пять мужик.
Форма на нем сидела отлично. На студентов он производил леденящее впечатление, они его просто боялись.
- Да брось ты на хер, Леша, - ответил ему наглый капитанчик Ваня, строевой офицер, танкист, по блату попавший в преподаватели МГУ в 26 лет. - Мне один мужик в тамбуре сказал - много думаешь. А как жить мало останется, думать перестанешь.
Диалог ясно пронесся над озябшим строем.
Дима мгновенно понял момент и настроение. И кинул спичку.
- А-а-а... Вы смотрели... товарищ полковник... фильм... «Безымянная звезда»...
- Смотрел, - привычно поддаваясь змеиной дружелюбной улыбке и замедленной речи, соврал по инерции Кучин.
- А... помните... я сейчас продолжу... как там за любовницей того учителя... приехал ее богатый жених... и забрал... домой... сказал, что любовь - это блажь... Любовь блажь... но, товарищ капитан, он и я молоды... А там учитель один остался на всю жизнь... преподавать детям... как Вы... блажь вот любовь... или нет, товарищ полковник...
Строй сучат сдерживал смех.
- Разрешите секунду, товарищ полковник... я продолжу сейчас про порошок... «Крысид», - громко, медленно, улыбаясь, говорил Дима. - Я тоже смотрю на этих студенток, когда я... я с ними курю... они другие... одна мне нравится... очень нравится... Я брошу кафедру и МГУ, на пятом курсе сейчас вот уйду отсюда... и брошу Вас, товарищ полковник... и химфак... если Вы не ответите мне... обещаю... Я никогда ее не увижу... Потом? Потом? - вдруг крикнул Дима, сделавший к пятому курсу из дефекта речи гипнотическую методику. - Да??!
Кучин подошел вдруг к Диме, обнял молодого ублюдка за плечи и сказал:
- Увидишь, курсант. Женишься ты на ней, и все у вас будет хорошо.
Повернулся к строю. И тихо сказал:
- Все свободны, товарищи офицеры, прошу собраться.
Все свободны.
Потом - впереди был зачет, студенты забегали в «стекляшку» за первым ГУМом за водкой. Выпивали, разумеется, и сами, пару отменили, все обсуждали сданные сессии, четверокурсники спрашивали со старичков Руля и Димы про диплом, пятый курс...
Вояки заперлись в офицерской. Выходили поодиночке, шатаясь, и приставали по-отечески к студенткам социологического факультета МГУ, из другого крыла. Те улыбались, все понимали, но помочь ничем не могли.
И возможно, не в деньгах дело...
Глава 54. Татьянин день. 24 января 1998 года.
После памятного вечера, пятницы 23 января, Руль и Дима, с карманами стипендиальных денег (после покупки проездного осталось еще бутылок на десять пива), отправились в субботу на Татьянин день.
Татьянин день, то есть сама дискотека, проходила в холле на первом этаже Главного здания; ближе к выходу на смотровую вахтерши продавал пиво и сигареты.
Руль вдруг увидел Ингу, которую он встречал в ГЗ, в очереди в столовой, когда учился на первом и втором курсах.
В глазах тогдашнего Руля, и, кажется, не его одного, Инга была недосягаемой и непонятной красавицей.