герой в личине
в своем образе
Глава 5. Неугомонная кошка
— Он мой! — останавливая своих дружков прошипел главарь, надвигаясь на меня, — Ты мне зуб сломал.
— Ой да ладно, я знаю отличного стома…, – начал было говорить, но тот прыгнул вперед и одним рывком повалил меня на пол, стараясь добраться до шеи, — Эй полегче, приятель, а то я и разозлится могу.
Откинув все приличия и сдержанность, на которые настроился для драки с людьми, начал вести бой в полную силу. Другими словами, сопротивлялся от голодного кровососа знатно. Хотел оттолкнуть его упором ног в живот, но меня опередили. Зубастый странно клацнул поломанным зубом-оружием и начал оседать. Спихнув с себя тело, увидел в его спине кол и загоревшиеся зеленым огнем, глаза ведьмы.
— Ну вот зачем ты так, всю малину испортила, — укорил девушку вместо благодарности, а кошка хмыкнула.
— Да пожалуйста, умываю руки, — мило пропела она, а я огляделся.
Да тут все вампиры. Была парочка людей, но ими под шумок уже полакомились. Интересно, та девица, что привела меня сюда, успела сбежать? То, что она была человеком, говорило хотя бы то, что мы гуляли с ней под открытым солнцем. Ну, не считая ее смешной шляпы с необычно широкими полями. Блин.
Пока размышлял, упыри подобрались вплотную и начали обступать со всех сторон. Почувствовал себя как в фильме «от заката до рассвета». С той лишь разницей, что я не простой человечка.
Медленно вытянул меч из-за спины и приготовился к бою, мельком посмотрев на ведьму. Не сбежала, вон как нахохлилась, готовясь защищать мой тыл. Так приятно стало, после долгого месяца одинокого скитания по незнакомому городу, обрести наконец друга, готового прикрыть спину.
Короткий миг и нежить бросилась в атаку!
Меч в моей руке засветился и сделал первый оборот по холодным телам. Кому-то рассекло грудь, кому-то особо зарвавшемуся перерубило шею. От чего голова скатилась с плеч и шмякнулась на пол все еще щелкая зубами.
Не даром мой наставник связал меня с этим оружием, мы были как одно целое. Мне всегда казалось, что в нем больше волшебства чем во мне самом. Оно уничтожало любую нежить, не позволяя подняться и тем более ожить.
Первая волна особо смелых упырей повержена. Осталось немного. Упыри снова собрались и накинулись одновременно. Самый мелкий из них сжался в прыжке и бросился мне под ноги. Не удержавшись упал на холодный пол залитый алым. Глаза уперлись в потолок.
«Личье отродье, лучше б не смотрел!».
Помимо антуража из трупов в коконах, на нас вытаращились еще по меньшей мере три десятка пар краснющих глаз. Они явно были не в восторге, что какой-то хмырь, то есть я, перебил половину собратьев.
Снова бросил взгляд на Лану. Смелая кошка махала своим оружием, больше походившим на метлу, но с очень острым концом. Она нанизывала на нее клыкастых дохляков как на шпажку, поражая в самое сердце. От такого зрелища нервно сглотнул, не повезет же ее мужу.
В следующий момент, как в замедленной съемке, один из потолочных решил спустится на голову моей ведьмы. Она не заметила опасность, и я заорал со всей дури:
— Обернись!
Надо отдать ей должное, среагировала моментально. Даже позавидовал такой скорости. Она реально обернулась… в черную кошку. И преспокойненько шмыгнула между ног ошалевшей нежити.
Тот, кто пытался упасть ей на голову так вообще застыл в полете. Видимо переваривая, на сколько у него крыша на дохлости лет поехала.
Не стал дожидаться, когда наконец все отойдут от первого шока и с удвоенной силой завертел оружием. Стараясь зацепить как можно больше бледных выродков. С каждым движением становилось все легче. Я чувствовал эйфорию от прибывающей силы. Она пьянила и пугала одновременно. А вдруг, перестараюсь. И резервуар не выдержит такого внезапного пополнения.
Когда мозг уже совсем заволокло пеленой. Губы непроизвольно зашевелились, произнося заклинание. Уже в следующий миг в потолке зияла огромная дыра и оттуда полился солнечный свет. Опаляя нежить убийственным для них жаром. Тела вспыхивали как спички, один за другим, превращаясь в пепел.
— Уходим, — выдернула меня из прострации чья-то рука и потянула за собой.
Только на выходе я обратил внимание, на сколько лицо Ланы было взволнованным. И явно сердитым.