Лана прошла на кухню и открыв окно, набрала в тарелку воды, поставила на середину стола. Вытащила знакомый мелок и начертила вокруг блюда незамысловатую пентаграмму для усиления заклинания поиска. Потом поднесла к светлым волосам девочки зажигалку и проговорив себе под нос магические слова, сожгла.
Как только пепел опустился в тарелку, вода зашипела и испарилась.
Не понял, что произошло и посмотрел на ведьму ожидая разъяснений.
— Не вышло, — буркнула она и побежала к ребенку за очередной порцией волосинок.
— Ты ее лысой так оставишь, — заметил кошке, но она лишь фыркнула и повторила манипуляцию. Результат был нулевым. Вода растворялась в воздухе и ничего не показывала.
— Или я разучилась колдовать, или девочка врет, — сделала свои выводы кошка и посмотрела наконец на меня.
— Что значит врет?
— То и значит, у нее нет родителей, вообще никого из родни нет.
Пояснение кошки меня не обрадовало, значит искать нам некого, и мне некуда теперь девать ничейного ребенка.
— А от куда она вообще появилась?
— Да не знаю я, может сбежала из детского дома.
Вернулись вдвоем в гостиную, но на диване, где до этого спала Ана было пусто.
— Сбежала! Шикарно, теперь не придется думать куда ее деть, — вздохнул с облегчением, а кошка наоборот напряглась.
— Ты с ума сбрендил? Одинокий ребенок один на улице, где куча кровожадных тварей!
— Да лича ж за ногу, — дошло до меня и схватив толстовку и биту понесся на поиски ненормальной девчонки. Кошка выбежала следом.
— Она не могла далеко уйти, ты иди вверх холма, а я вниз вдоль набережной, — скомандовала Лана, — Позвони, если найдешь.
«Странно, почему она решила заняться не своим делом, командовать! Ладно, с этим потом. Сначала найду Ану, пока жива, если жива.»
Мысли в голове странные роились, даже самому стало не по себе. Представлять недавно спящего ребенка в пасти нежити, любой, не хотелось. И поэтому ускорил шаг и начал действовать быстрее.
Радовало, что скоро рассвет, а это значит все ночные обитатели спрячутся по своим норам до следующего заката.
В воздухе запахло чем-то странным, принюхался и потянулся в сторону источника. Уже за поворотом обнаружил сгорбленную тень, склоненную над чьим-то телом. Сердце заметно долбануло в грудине и замерло, неужели опоздал?
Побежал к твари, отрывающей руку от человеческого тела и заглатывающей в необъемной пасти. Стригой. Только у них оскал на пол лица, а когда раскрывают пасть, так вообще внутренности видно становится.
На бегу выхватил биту и не успев даже трансформировать, вдарил мразь по башке. Оставшаяся часть поврежденного черепа удивленно скосилась в мою сторону, но было не до развлечений. Вторым четким ударом уже меча, снес его под основание плеч, и тело осело, придавливая собой то, что до этого поглощало.
Про себя успел прочитать молитву, только бы не девочка и сдернул остатки стригоя в сторону.
— Фу… мужчина, – это явно была не она. Кто-то очень старый, судя по оставшейся руке, в хорошей одежде. Жаль только без головы (это же самое вкусное). Даже опознать не смогут.
Раз не Ана, значит у нее еще есть шанс. Только развернулся, чтобы продолжить поиски, как за мою ногу схватилась окровавленная рука.
— Да что б тебя! Так и в штаны наложить не долго, — пригляделся к получеловеку. Тело видимо рефлекторно сработало.
«О-па, а это что?» — из груди мертвеца торчала рукоятка ножа. Значит человек не по своей воле в пасти нежити оказался. Развернулся к несчастному и всадил меч до самого сердца. Негоже оставлять в мучениях.
До сих пор, при встрече с мертвыми, внутри все переворачивается. А когда понимаешь, что причиной смерти послужил другой человек, становится вдвойне противно. Чем же мы от этих тварей отличаемся? Тем, что не жрем свою жертву? Да если так и дальше пойдет, то и это не за горами будет. Ради чего спасать мир?
Ладно, пора двигаться дальше.
Стряхнул с себя наваждение от бестолковых размышлений и побрел дальше. Небо начало светлеть, но сумерки все еще позволяли скрываться в темноте. Хочется верить, что спасенная мною вчера, окажется невредимой.