«Вот дела, совсем видимо не доверяет мне учитель».
Настроение бравого защитника всего живого тут же сдулось, захотелось встать и уйти. Так за себя неприятно стало. Ну ничего, я еще им всем покажу! В рот мне смотреть будут, да следом пойдут!
— Так может к делу перейдем? Некогда мне с вами языками чесать. Мир спасать надо, за девчонкой приглядывать. Да и ключ еще найти. — возвращая себе деловой тон, начал перечислять.
— Ишь, какой быстрый. Сядь сказала, не косись ты так, и не такого борова выдерживал, табурет добротный, а зрение бывает обманчивым, — усмехнулась ведьма, раскусив мою игру глазами со стулом.
Нехотя подошел ближе и медленно пристроил пятую точку к указанному месту, подо мной жалобно скрипнуло, но натиск выдержало.
— Руку дай, — приказала женщина и я протянул ей ладонь, она безжалостно кольнула меня чем-то острым и выдавила пару капель на всевидящее око. – Для надежности, — слово в слово повторила она слова кошки и начала водить над шаром костлявыми ладонями.
Все-таки их дар до добра не доводит, с возрастом забирает красоту и здоровье. Странно что на мужиков так не распространяется, вон у нее муж какой упитанный весь дверной проем перегородил собой. Он что, караулит что бы я не убег что ли?
— Слушай внимательно, нефилим, — загробным голосом начала говорить женщина, — Нельзя тебе девочку отпускать, качели она твои, поможет равновесие держать и ключ желанный обрести. Перемены ждут весь город, мертвые днем встанут. Армия тебе нужна, один не справишься.
«Опять одно и тоже, нет бы что нового поведать, к примеру, где найти воинов, если город закрыт. Да и с ключом не совсем понятно».
— Пойдете за мной? — вырвались слова, прежде чем мысль донесла всю нелепость просьбы.
Мужчина у двери коротко хохотнул, а женщина лишь улыбнулась.
— Всему свое время, зятёк, ты ступай, пора тебе. Дома заждались.
Всучил ведьме вконец потрепанные гвоздики, с одной сломанной шапкой, от чего их оказалось четное количество и вышел. Совершенно негостеприимных родителей кошки меня вконец измотали, ничего не сказав толком, а нервов вытянули на год вперед с запасом. Ну как можно, даже чаем не угостили, а еще турками себя называют.
Свернул в сторону набережной, может хоть Земля меня сегодня порадует.
Путь пролегал через весь район и казалось, что из каждого дома на меня смотрят чьи-то недобрые взгляды. Брр… Ускорил шаг, но мое внимание привлек странный запах гари и крики.
Перешел на бег и быстро нашел причины беспорядка. Какие-то незнакомые и совершенно дикие парни примерно моего возраста суетились вокруг бедного перекошенного домишки и грозились кому-то внутри поджечь его, если добровольно не выйдет.
И судя по воплям, выкуривали они оттуда женщину - ведьму.
— А ну вылазь! Мы знаем, что ты там, отдавай то что украла и так уж и быть останешься в живых.
— Я чужого ничего не брала, убирайтесь, я сейчас в полицию позвоню.
Дружный хохот собравшихся дал понять, что шутку они оценили. Этот район знали все, сюда простому смертному путь закрыт, так же, как и стражам порядка. Свои законы, и свои методы наказания.
— Поджигай, что с ней возиться, — крикнул один и его инициативу подхватили остальные. Появился огонь и зажжённые тряпки полетели в сторону деревянного строения.
Внутри никто не отзывался, и я начал беспокоиться. Что бы не украла ведьма, оно того не стоит, чтобы жечь дом.
— Ребят, — вышел вперед, обозначая свое присутствие и взял в руки биту, — Кажется вы ошиблись, девушка ничего не брала.
Все присутствующие одновременно обернулись в мою сторону и начали закатывать рукава. За что люблю турецкий народ, им дай только повод, и они тут же полезут в драку. При чем половина из них начинает махаться, а вторая разнимать. Да я и сам рад был выпустить пар, после неприятного семейства.
— Ты вообще кто такой? — вышел вперед главный из собравшихся, по крайней мере он выглядел круче остальных. Борода была.
— Я - Ведат, а вот тебя знать мне не нужно. С отбивными не разговариваю.
С последним словом замахнулся увесистым оружием и ударил по ногам, ну не убивать же мне в конце концов людишек, не моя весовая категория. Тот скрючился от боли не успев отскочить вовремя, тут же на меня понеслись все остальные, но через минуту неравного боя, лежали скрючившись как один на земле, поминая меня такими цветистыми выражениями, что заслушался.