— Да, Отец!
— Оно! Всё, первая дверь готов?
— Без репетиций? — тут Джей понял, что времени на раздумья нет.
— Лучшая репетиция — это спектакль! Собрался, вспомнил план, вперёд!
— Но..! — упираясь в проём двери вскрикнул Джей.
— Расслабься. Не думай ни о чём. — Сказал Гуд голосом любящего отца, — Если что, импровизируй! Они это любят.
Дверь открылась. Яркий свет ослепил Джея, и он под доносящиеся от куда-то звуки оваций и аплодисментов влетел вовнутрь.
— Вперёд! –вслед ему крикнул Гуд, и закрыв двери с гордостью добавил, — Сынок.
В это время в студии перед монитором в наушниках и с неизменным ежедневником, сидел Бадди. Он отвечал на входящие звонки через микрофон, встроенный в наушники и делал нужные записи. Шёл обычный рабочий процесс и Бадди им наслаждался, как и неизменным чаем в его руках, так и жизнью в её целостности, неожиданности и непостоянности.
— Птичка готова? — внезапно за плечом раздался вопрос Гуда, и по его звучанию было понятно, что он находится в творческом процессе и готов творить безостановочно. Что и подтверждали его безостановочные перемещения.
— Да, конечно! Как живая. — как ни в чём не бывало ответил Бадди не отрываясь от чая.
— Славненько. Так. Что у нас по плану?
Бадди пролистал ежедневник и со свойственной ему спокойностью как т на протяжении всего диалога, продекламировал.
— Территориальное развитие.
— Это хорошо! Куда развиваемся?
— Во все стороны! — произнеслось без потери умиротворения, — Заказы на Грецию, Италию, так же северные страны.
— Хорошо!
— Так же по новым реформам?
— Нет. — остановил энтузиазм Гуд, и рабочий процесс начался. — Значит так, Греция и Италия рядышком, поэтому сильно изворачиваться не будем. Ты изменение голоса подтянул?
— Да, я над этим работал. — Приятным женским голосом, не меняясь в лице ответил любитель чая.
— Хорошо. Значит работаем по устоявшемуся сценарию!
Гуд оказался за стеклом перед микрофоном. Бадд отставил чай, размял пальцы. Процесс пошёл. Гуд говорил, Бадд сразу воспроизводил сказанное порхая пальцами по клавиатуре и бегункам на пульте.
— Прописываем программу спецэффектов. На каждый эффект своя дорожка.
— Есть. — уже своим голосом.
— У каждой дорожки своё имя.
— Готово.
— Эффекты распределяем по глобальности и смотрибельности.
— Ага.
— Первый — свет! — студия наполнилась ярким светом, переливаясь красками восходящего и закатного солнца. — Туда же, стробоскоп со звуковым сопровождением, ну по типу молний т. п. — свет изменился, вспыхнула вспышка, сопровождаемая раскатом грома.
— Ага.
— Второй- тьма, дым-машину туда и прочее…
Свет ушёл. Студия погрузилась в полумрак, появились зеленовато — синие оттенки. По полу застелился тяжёлый дым. Гдето в глубине с различных сторон послышались звуки, напоминающие скрежет металла, капли воды и отдалённо стоны мучеников. Гуд осветился снизу красным светом.
— Пожалуйста.
— Третий — Вода и всё что с ней связанно.
Студия преобразилась. Гуда оказался окружённый бушующим морем, сверху появились густые тучи. Залил крупный дождь. Вентиляторы, установленные в стенах, добавили ощущение ветра и шторма.
— Хорошо проработал мелкие детали голограммы — оценил работу Бадди, полностью сухой Гуд.
— Спасибо, — донёсся голос Бадди из колонок. — С этим понятно. Остальные?
— Остальные, по тому же принципу. Ну ты знаешь. Не мне тебе объяснять.
Море ушло вместе с ветром, дождём и облаками. Свет перешёл в рабочий.
— Так, — остановился для уточнения Бадди, — это на Грецию или Италию?
— Дай подумать. — Гуд вновь оказался за спиной, — И туда и туда!
— Оригинально. — ни без тени иронии сказал Бадд.
— Только смотри, имена дорожек должны быть разные, а точнее те же самые, только звучать по-разному.
Бадд обрушил на творца, такой явный вопросительный взгляд, что тому пришлось разжевать поправки.
— Отталкивайся от языковых особенностей. — Взгляд вопрошающего не изменился, что заставило ответчика задуматься, но его вскоре осенило, -Предлагаю называть так же, как и планеты, ну там Юпитер, Плутон, Нептун и т. д. Смешно да!