- За это вы должны благодарить, любить, и выходит, что ненавидеть нашу... Юнко. Значится. Именно она спасла вас и попросилась за вами ухаживать. Значится. – Подсказала Барбара, зачем-то отведя свой взгляд.
Хотя должно быть зрелище и правда, не из приятных. Так что я отчасти её понимаю.
- Но как? Как она... Нет. – Я тут же повернулся обратно к своей «спасительнице» и обратился уже к ней. – Как ты... это сделала...
- ....
Но та была нема как рыба.
- Я же уже говорила вам. Она была осквернена. И она более не часть нашей семьи.
- Да...Я помню. Но как это связано с...
- Вы не даёте мне договорить. – Резко остановила она меня.
- А...Эм... Простите... – Молниеносно «пал я ниц».
- Для нас скверна, не то же самое, что для людей. У вас это скорее что-то неосязаемое. Что-то, на уровне ваших понятий, законов, мыслей, убеждений. Обещаний... Но для нас, кукол. Для нас скверна, означает лишь одно. Потеря пустоты внутри нас.
- Пустоты? Извините, но я понимаю, о чём вы? О какой пустоте идёт речь? – Поинтересовался я.
- О телесной. Значится. – Снова влезла Барбара, продолжающая записывать наши беседы.
- Спасибо. – Поблагодарила её Лулука. – Барбара права. Скверна для нас это потеря телесной пустоты. Как-никак, мы всё же куклы. А значит более чем пусты внутри. Мы не более чем оболочки. И если наши оболочки чем-то заполнить... мы перестанем быть куклами и станем... чем-то неизвестным, чем-то другим.
- Поэтому. Значится. Юнко более не часть семьи. Она даже не считается куклой в правильном понимании этого слова. Значится. Она...
- Брак. – Ответила сама Юнко, перебив при этом Барбару.
- Брак... Значит...
Мне хорошо знакомо это слово...
«Бракованный».
Так меня называли до той встречи с Мариэль. Считали дерьмом что нужно смешать с грязью...
Ни во что не ставили...
Да...Мне хорошо знакомо это слово. Это чувство. Когда от тебя отворачиваются все. И эти все, готовы тебя растерзать.
Но даже тогда...Лично у меня...Был один человек который мне помогал всё то время что я был никому не нужен.
У меня была Хиделия. Моя, хоть и приёмная, но всё же мама.
А у Юнко... У Юнко...
Никого не осталось.
Выходит что мы...Похожи?
- Теперь то вам ясно, почему вы всё ещё живы? Всё это благодаря малышке Юнко. Хоть от вас сё и осталась лишь эта пустая, безжизненная оболочка. Но вы ещё живы. Это главное. Вот и причина ваших незаживающих ран.
Звучит и правда вполне логично... Получается что я, этакий ходячий труп, поэтому мои клетки не могут восстановиться. Весь мой организм, думает, что я мёртв, поэтому нет смысла в регенерации. Но тогда почему когда я с ней, мне становится легче? Это из-за близости моих органов? Или что? Не понимаю.
- Давайте прервемся. Матушка. Значится. Уже довольно поздно и по вам видно, что вы устали. Значится. – Напомнила Барбара.
- Да. Ты права... Моя голова уже раскалывается. Уж слишком много информации за сегодня я получила... Да и наше следствие пока зашло в тупик.. Закончим завтра.
- Закончим? Подождите! Вы всё ещё думаете что это я распространил чуму?!
- Вы правы, благодаря рассказу что вы нам поведали, я усомнилась в вашей виновности. Но и есть другая истина, вы продолжаете оставаться единственным подозреваемым, поэтому суд продолжится завтра. У нас нет другого выбора.
- Но как же!
- На этом всё.
Сказав это, Лулука мельком поклонилась всему залу и устремилась прочь в сопровождении пары стражников. А зал начал расходиться так и не получив финала сегодняшнего шоу.
А после того как в зале остались лишь я, Юнко и «Старшая» в зал вернулась Младшая, имя которой я также позже узнал. Её зовут Мириад. Вернувшись, она, вместе с Барбарой, вновь отвела нас обратно в камеру, дожидаться следующего дня. Следующего заседания.
Мне стоило бы беспокоиться. Стоило бы пораздумать над своей защитой. Подумать над тем, что могло произойти за эти пять лет? Но всё, на, что направленны мои мысли прямо сейчас.
Это судьба моей маленькой, но всё же красивой соседки, трещинки по имени Юнко.
Всё это время она держала меня за руку. И только сейчас я почувствовал её прикосновения.