- Я же тебе говорила! Вали к этой сучке, а про меня забудь! – низенькая брюнетка в зеркальных очках и собранными в пучок волосами была явно чем-то недовольна. – Еще раз тебя увижу – клянусь, отрежу твои маленькие яйца!
Джонни уже мчался в метро, наблюдая за двадцатилетней девушкой. Когда человек находится в таком эмоциональном состоянии, он только на половину в реальном мире. Брюнетка не видит, не слышит, не чувствует. Ярость будто завязывает глаза, что-то подобное можно встретить в древнегреческих мифах, когда богиня Ате завязывает повязкой ярости глаза Геракла, после чего он убивает своих детей в порыве злости. Эмоции притупляют остальные чувства. Единственный минус для грабителя в такой жертве – она привлекает к себе внимание. Тут не стоит забывать о свидетелях.
Кошелек девушки так и выпячивает из сумочки, магнитя Джонни. Он был объемный, похожий больше на минисумочку розового цвета.
«Через тридцать секунд метро будет останавливаться, и на долю секунды потускнеет. Надо вытащить кошелек, забрать деньги и положить обратно».
С первыми двумя действиями проблем не стало. А вот положить обратно… Как только метро начало останавливаться, Джонни чуть не упал, схватив девушку за грудь.
Та открыла рот, что снова выплеснуть очередную порцию негатива, но Джонни извиняясь, покинул метро.
Дело было сделано. Еще не скоро она полезет в свой розовый кошелек и обнаружит отсутствие банкнот.
«Veni, vidi, vici – пришел, увидел, победил!» - подумал про себя Весельчак.
Сойдя на очередной остановке, его глаза снова искали. Очередной тип жертв, привлекающих к себе внимание, это настороженные. Во-первых, они постоянно оглядываются и почему-то ищут грабителей на расстоянии нескольких ярдов, хотя те идут рядом с ними. Во-вторых, они держат одну руку на том месте, где и скрыто самое ценное. Будто говоря: «Мои несколько сотен баксов во внутреннем кармане пиджака. Попробуйте их взять». Ну и третье, они ни с кем не хотят вступать в контакт.
Седовласы старик, медленно пробирающийся по толпе был как раз из таких. Его отличала кожаная фирменная сумка, дорогой плащ, ворот белоснежной рубашки и золотые часы марки «Rolex» говорили о его состоятельности. Действительно левая свободная рука держала правый карман.
«Интересно, что такой состоятельный старикан делает в метро? Может его вертолет сломался?», - промелькнуло в голове у Джонни.
- Извините, у меня часы сбились…
- Проваливай, идиот, - огрызнулся старик, как только Джонни вплотную приблизился к нему.
Карманник даже на секунду замер от такого резкого обращения.
«Вот старый засранец, - подумал про себя итальянец. – Теперь это уже дело принципа».
- Эй, мистер, я не знаю, где вас учили манерам, но это уже слишком… -
Джонни сделал вид, будто споткнулся и навалился на обернувшегося старика. Старик сразу же начал задыхаться. Жадно хватаясь за воздух, он хотел что-то сказать Джонни, но не успел. Несколько человек бросились помогать пожилому мужчине, но было уже поздно. Лицо за один миг посинело.
Карманник был уже в миле от места происшествия, когда отважился осмотреть добычу. Это был белый конверт без марок и надписей. Судя по бумаге, он был влагостойкий и прочный.
Открыв его, взгляду Джонни предстала старая пожелтевшая бумага, по ощущению больше походившая на ткань. Багровыми чернилами на ней были нанесены знаки.
«Может это иероглифы? – подумал про себя карманник. – Нет, не похоже. Там же вроде бы только штрихи и линии. А тут еще какие-то рисунки, непонятные знаки».
- Что же мне с тобой делать? – спросил у бумаги Джонни.
Итальянец смял конверт в один комок и бросил под ноги. Сразу же начала кружиться голова, что-то сжало грудь, Джонни повалился на землю. Он начал трястись в конвульсиях, дергаясь ногами и руками.
- Помоги… - пытался он выдавить из себя, но тщетно. Не было свидетелей его страданий.
В глазах начал меркнуть свет. Темнота все глубже поглощала его. Силы хватало на одно действие. Рывок, и он перекатился на спину.
В этот момент жизнь начала возвращаться к нему. Сердце снова начало отбивать ритм, перегоняя кровь по венам, глаза все еще видели улицу, кисти рук сжимались и разжимались.
Как только он встал, головная боль и удушье снова начали обвивать его мертвой хваткой подобно массивному питону. Затуманенным взглядом он увидел под ногами все ту же смятую бумажку. Коснувшись ее, состояние начало стабилизироваться.
- Что за чертовщина? – усевшись на асфальт, пытаясь восстановить дыхание, спросил Джонни. – Твою мать…
Его словно осенило: «Но как такое возможно? Это из-за этого чертового послания стало плохо старику. Возможно, он умер! Я убил человека!»