Когда советники Сайлорс направили на неё клайзиры, Рей с криком проснулась. Прерывисто дыша, она ударила голову о стену, убеждая себя в том, что видит до безумного реалистичный кошмар.
Но ни тюремный закуток, ни цепи так никуда и не делись.
Ну да, даже для ночного кошмара это уже чересчур.
Тишину вдруг нарушил гром поднимающихся прутьев.
– Ты как?
Какое-то время Рей снисходительно глядела на юношу с ультрамариновыми глазами, где плескалась смесь волнения и любопытства.
– Лучше не бывает, отдыхаю, как на курорте. Цепи, пытки – всё, как я люблю!
Тот самый Джебберт удивлённо вскинул брови.
– Ты права, – смиренно вымолвил он. – Данный вопрос не совсем уместен. Извини.
На его красивом лице проступила тень неподдельного негодования.
– Йонсу мне никогда не нравился. Пренебрежение приказами, превышение полномочий, самовольное использование эссенции – и одного пункта достаточно для его увольнения. Мерзавцам, подобным ему, не место в обществе.
Мне кажется, или мой гневный монолог нагло своровали?
– Как он это делает?
– Эссализация давления. Его навык неплох, хотя с таким уровнем… – Джебберт осёкся. – Ты не это имела в виду, да?
– Какая разница? – горько усмехнулась Рей. – Всё равно мне никто не верит.
– Не сказал бы, что никто. Я тебе верю.
– С чего бы это?
Заговорчески осмотревшись по сторонам, Джебберт наклонился к Рей и прошептал, как по секрету:
– Я подслушал твой допрос, но это сугубо между нами.
– …
– Предположим, что ты на самом деле шпион, – продолжил он уже серьёзно. – Лазутчики Фидема до фанатизма преданы своим орденам, чем быть захваченными в плен, они предпочитают лишить себя жизни. Ливестия уже много лет не принимает участие в военных действиях, так что её вмешательство также крайне маловероятно. Кроме того, притвориться сумасшедшим – наименее разумный выход, поскольку это лишь увеличивает подозрения.
– Не так уж и неразумно, раз ты мне поверил, – резонно возразила Рей и с ужасом поняла, что сама себя подставляет!
Джебберт с загадочной полуулыбкой опёрся подбородком на сложенные ладони.
– Хорошо, буду честным – я поверил тебе не из логических умозаключений. Твои слова показались мне настоящими. Я не сомневаюсь в твоей искренности, как бы странно это ни было.
На пол громко шлёпнулась капля.
В общем-то, нормальных аргументов у тебя нет.
– Допустим, что это правда. Однако многих ли ты убедишь своей пылкой, но необоснованной речью?
– Об этом не стоит беспокоиться. Тебе осталось переждать два дня до приезда профессора Гронбелл, ей по силам доказать и твою невиновность, и здравомыслие.
В сердце Рей зажглась слабая искра надежды.
– Но прежде всего, думаю, мы должны разобраться в происходящем, – предложил Джебберт.
Если это в принципе возможно.
… Спустя полчаса.
– Итак, – протянула Рей.
– Итак, – эхом повторил за ней Джебберт.
«Мы так ни к чему и не пришли!» – в голос подумали они.
– Подводя итоги, ты ничего не знаешь о месте, где жила я, а я же, в свою очередь, ничегошеньки не знаю о месте, где мы находимся сейчас. Всё верно?
В отличие от Рей, близкой к эмоциональной пропасти, Джебберт выглядел заинтригованным.
– Невероятно. Твоя история как будто из какого-то сказания или легенды.
Несмотря на отсутствие патриотических чувств к родине, Рей отказывалась отрицать её существование.
Да кто сам себя поселит в вымышленном аду?!
– Сказала бы то же самое, если бы собственными глазами не застала чудовищ, сошедших с ПСИграммы или мира фантастической книги сентрейских…
Рей оцепенела, как громом поражённая.
Природа, мистические силы. Иные слова и история, иное сообщество, иные…
… миры?
– У тебя появилась идея? – заметил её состояние Джебберт.
Но Рей, погруженная в размышления, его проигнорировала.
– На каком языке мы с тобой говорим?
– На неольском, разумеется. А что?
Разочарованная, Рей обречённо помотала головой. Будь то параллельные миры, как могли совпасть их языки, пускай и называясь по-разному?
Что же тогда? Если это другой мир и одновременно не другой мир, то выходит…
– Эврика! Время! Дело во времени!
– Что? – недоумевал Джебберт.
Теперь Рей была почти уверена: изменилось не место, а время. Но куда она попала – назад или вперёд? Обстановка указывает на эпоху Средневековья, а новеррийский, он же «неольский» язык был создан после Великой Революции. Следовательно…
– Это будущее? – пролепетала Рей. – Но как? Не понимаю…
Уже не пытаясь вставить вопросы, Джебберт терпеливо ждал развязки.