По возвращении после этой встречи домой, перед глазами Димы поплыли картины из прошлого. Школьные годы, дружба мальчика и девочки, маленькие радости, слабые юношеские проявления чувств, попытки перевести дружеские отношения в нечто большее и, наконец, горечь расставания. Но теперь все будет по-другому – у истории будет счастливый конец! Он добьется! И действительно, очень быстро их отношения стали намного ярче, крепче, надежнее, связь ближе. Они встречались практически каждый день, общались подолгу и уже ни у кого не возникало сомнений, что дело близится к счастливой развязке. Молодые люди не скрывали своих чувств, вскоре об этом и их дальнейших планах узнали и родители. Алену стали принимать как родную в семье Димы, и такое же отношение было в семье девушки по отношению к парню. И вот, главный день настал. Нет, никакой сказки, никаких особых торжеств, роскоши и кавалькады машин с лентами. Все было скромно, аккуратно, интеллигентно, «простенько, но со вкусом». Обе семьи не принадлежали к элите, обычный средний класс общества, парень с девушкой были умные, трудолюбивые, целеустремленные, без гламурных замашек. Родственники поздравили, поели-выпили, друзья повеселились, потанцевали и на этом все закончилось. И уже со следующего дня началась обычная будничная жизнь.
Оба работали по специальности, обустраивали свой быт – молодые жили в квартире, оставшейся после смерти бабушки Аленки, где она была прописана – принимали друзей, в свободное время ходили в кино, в гости. На выходные навещали то одних, то других родителей. Словом, обычная, а может быть и образцовая семья 80-х годов прошлого столетия.
Дима был счастлив. Хорошая работа, неплохая по тем временам зарплата, любимая красивая жена (с сексом тоже все нормально, что немаловажно для любой семьи), мысли о будущем ребенке – что еще надо в жизни молодому парню? Так прошел первый год совместной жизни. Единственное, что омрачало иногда жизнь мужа – некая неряшливость супруги. Она могла потерять нужную вещь, забыть сообщить о том, что ему звонили с работы по важному вопросу, опоздать к условленному часу, ну, и прочие подобные мелкие женские грехи. И это при том, что сам Дима был достаточно аккуратен во всех делах – от обращения с документами до внешнего вида. Конечно, это его раздражало, но он себя всегда успокаивал - ведь это мелочи! Пошумел, высказал свое недовольство, попросил впредь быть внимательной и все, вопрос исчерпан. Так и жили.
Молодой специалист работал и одновременно писал диссертацию. Жена всячески помогала – освобождала его от домашних хлопот, подбадривала, подбирала материал, перепечатывала, словом, делала все, чтобы у него было больше свободного времени,. Работа кипела, все были при деле и довольны собой и друг другом. И вот, однажды, Дима искал какую-то нужную ему бумагу. Алены дома не было, чтобы попросить помочь в поисках, и пришлось ему самому повозиться. Перерыл сначала свой ящик, потом шкафы, а потом и весь дом, но найти так и не смог. Остался только один ящик, в котором хранились старые документы, оставшиеся еще от бабушки, да, какие-то совсем уж ненужные бумаги, которые, кажется можно найти в любом доме и любой среднестатистической семье и, главное, которые давно следовало бы попросту выбросить. Но документ был уж очень нужен Диме, и он решил залезть и в этот ящик. Достав пачку старых и относительно новых, казалось бы не нужных бумаг, он начал их листать, в надежде найти ту самую, ему так нужную. И вот, дойдя до примерно середины пачки, он вдруг наткнулся на маленький листик бумаги с любопытным текстом. От руки было написано «Я буду ждать завтра, в восемь вечера, на нашем месте». Ни подписи, ни даты. Не стоит говорить, что Дима тут же забыл о своем, так необходимом ему еще минуту назад, документе. Как завороженный он смотрел на бумажку. Что это могло значить? Кто, кому, когда и зачем написал эту записку? Почерк не Алены и явно не бабушки. Вряд ли кто-то еще мог прийти к ним в дом и положить эту записку в этот ящик, да еще так глубоко ее засунуть. Приглашение на встречу, на знакомое место, вряд ли могло быть адресовано восьмидесятилетней бабушке, скончавшейся пару лет тому назад. Зачем тоже можно догадаться, тут разночтений быть не может. В голове быстро выстроилась картина – кто-то приглашал его Аленку на встречу. Раз есть указание на «наше» место, значит, это кто-то давно и хорошо знакомый. Т.е., вывод, горький ответ напрашивался сам собой – это тот самый, старый Аленкин ухажер, несостоявшийся жених, приглашает ее на встречу. Оставалось понять КОГДА написано было это приглашение.
Еле дождавшись возвращения жены, Дима практически не дав ей раздеться и отдышаться, прямо в прихожей, приступил к выяснению обстоятельств. Ну, что сказать? Конечно, Аленка поначалу впала в транс, покраснела, побелела, потеряла дар речи. По лицу видно было, что она сама ищет этому какое-то объяснение. Но вот, наконец, первый шок прошел и она вполне уверенно рассказала, что это старая записка, тех времен, когда она еще встречалась с тем своим парнем. Положила записку в шкаф и забыла про нее. Ответ не удовлетворил мужа. Зачем класть записку в шкаф? Ну, прочла, выбросила и пошла на свидание. Зачем держать ее? Ну, может быть, записка попала между бумаг на столе, потом, вместе со всеми этими листами я и положила ее в шкаф, начисто забыв о ней. А что, вы каждый раз, приглашая на свидание, он писал тебе записки? Не легче было позвонить по телефону или условиться, на предыдущей встрече о новом свидании? Да, конечно, мы так и делали. Но, вот, уже после расставания, через месяц, он, через друзей, оставил у меня на работе эту записку, прося об еще одной встрече. И, что, ты пошла? Да. Я долго сомневалась, колебалась, но все же, пошла. И что? Поговорили, он что-то объяснял, обещал, просил, но я уже больше не хотела слушать его красивых речей. Т.е. с этого момента прошло больше года, почти два. И все это время ты хранила эту записку? Да не хранила я ее, а просто забыла о ней, забыла выбросить. Если бы ты ее сейчас не нашел, она бы еще три года тут лежала. Но бумага не выглядит старой, впечатление такое, что ее написали вчера-позавчера. Так чтобы бумага пожелтела, а паста шариковой ручки высохла, должно пройти несколько десятков лет! А тут всего лишь год-два.