Именно поэтому я перестала поддерживать с ним связь, насколько это было возможно, и после переезда в Токио у меня даже не возникало мысли встретиться.
Прослушав оставленное сообщение, на следующий день я неохотно позвонила дяде. Представляю, как бы дьявольски разгневалась мама, не сделай я этого. Когда я училась в младших классах начальной школы, дяде было где-то двадцать пять лет, значит, сейчас ему далеко за сорок.
Стоило мне набрать номер, как на другом конце линии тут же ответили:
— Книжный магазин Морисаки, здравствуйте.
— А, это я. Такако.
— О!
Из трубки раздались громкие восклицания дяди Сатору. Все так же весел, как и раньше. Я поспешно отстранила телефон от уха.
— Давненько не слышал тебя! Как ты?
— Да вроде ничего.
— Как приехала в Токио, Такако, так ни разу не зашла.
— Простите, было много работы.
Хорошее оправдание.
— Но теперь-то ты уволилась?
Задетая за живое, я что-то промямлила в ответ. От этого человека бесполезно ожидать какого-либо такта. Тем временем он продолжал тараторить о былых временах, а потом неожиданно выпалил:
— Так вот, я тут поразмыслил немного, раз у тебя нет особого желания работать, почему бы тебе не переехать ко мне?
— Чего?
Это неожиданное предложение вогнало меня в ступор. А дядя между тем продолжал наседать:
— Разве не глупо платить за аренду и электричество? У меня тебе этого делать не придется. И еще ты меня очень выручишь, если немного поможешь с магазином.
Он рассказал, что сейчас управляет лавкой один, поэтому ему нужен кто-то, кто открывал бы магазин по утрам, пока он будет в больнице на обследовании своей больной поясницы. Сам дядя живет в Кунитати, поэтому, так как после закрытия в магазине буду оставаться только я, личное пространство мне обеспечено. Раньше дядя использовал магазин как жилье, так что там есть и ванная, и туалет.
Я задумалась. Действительно, не всю же жизнь мне оставаться в таком положении. Если продолжу в том же духе, мои накопления быстро иссякнут. Но при этом я не хотела, чтобы сейчас в мою жизнь кто-то вмешивался.
— Разве для вас это не будет хлопотно? — попробовала я отказаться, но дядя не сдавался.
— О каких хлопотах ты говоришь? Тебе я всегда рад!
«А согласна ли тетя Момоко?» — я уже собиралась спросить об этом, но вовремя замолчала.
Точно. Его жена, госпожа Момоко, несколько лет назад ушла от него. Это событие всполошило всех родственников. Тогда дядя погрузился в депрессию, и мама очень переживала, как бы он не подорвал себе здоровье.
Мне тоже искренне было жаль его, когда я узнала об этом, и даже возникла какая-то непонятная тревога. С момента женитьбы они жили очень дружно, к тому же тетя Момоко обладала мягким характером и совсем не походила на человека, который способен сбежать.
Вспомнив об этом, я что-то пробубнила, а дядя уже сам продолжал разговор, будто все было уже решено.
Я продолжала отнекиваться, ссылаясь на наличие багажа с вещами, на что он предложил отправить основную их часть в Кунитати, потому как там есть пустые комнаты, а я могу приехать с одной только сумкой. Он как будто заранее предвидел все отговорки.
— Тебе будет только лучше, Такако. Поверь мне.
«Поверь мне». Стоит ли верить человеку, которого я не видела десять лет?
— Что ж, тогда я тоже подготовлюсь, — сказал он, не дожидаясь моего ответа, и, сославшись на клиента, попрощался и положил трубку.
В полном шоке я вслушивалась в короткие гудки.
Глава 1
Спустя две недели я прибыла на станцию Дзимботё.
И как это вообще случилось? Моя жизнь кардинально менялась с поразительной скоростью.
После того разговора я еще звонила маме. И она спросила:
— Выбирай: хочешь вернуться на Кюсю или поехать к Сатору?
И я нехотя выбрала дядю Сатору. Вернись я на Кюсю, мне бы устроили смотрины и выдали бы замуж, и я точно знала, что второй раз уже не приехала бы сюда. Случись оно так после всех тех трудностей, что мне пришлось преодолеть, переехав в Токио, это было бы равносильно признанию полного поражения.
Впервые за долгое время я выбралась на улицу, и у меня подкосились ноги. Кое-как добралась на электричке до станции, поднялась из метро и сразу ощутила все «прелести» жары. Пока я спала, успело наступить лето. Солнце, точно подросток, агрессивно взирало на меня. Когда я уволилась, мне казалось, что до лета еще жить и жить. Возникло чувство, что даже природа меня предала, и от этого стало немножко грустно.