— Что-нибудь случилось?
— Слушай, ты поздно спохватился. Звучит так фальшиво, что хочется расквасить тебе физиономию.
Жан-Жану очень хотелось избежать стычки. Он попробовал отвлекающий маневр, который иногда срабатывал:
— Ты не голодна? Я принес тайскую еду. Ты говорила, что тебе хочется чего-нибудь азиатского.
Марианна обернулась и устремила на него острый взгляд своих желтоватых глаз, и он понял, что никуда не денется.
— Я ненавижу, когда ты говоришь со мной таким тоном. Я не инвалид!
— Я просто хотел за тобой поухаживать.
— «Просто хотел поухаживать», — передразнила она. — Ты хоть понимаешь, до чего лицемерен?
Жан-Жан попытался предпринять стратегическое отступление в кухню. Он вынул замороженное тайское блюдо из картонной упаковки. Оно было коричневого, довольно неаппетитного цвета, в зеленых и оранжевых крапинках кусочков моркови и перца, сидевших в нем, как самородки в породе. В инструкции было написано: «10 минут, режим 60 ватт». Заурчала микроволновая печь.
Жан-Жан сам не мог бы объяснить, почему работающие микроволновки его всегда успокаивали. Приглушенный свет, вращающийся поднос, тихое потрескиванье молекул быстро разогревающейся пищи… Должно быть, это было связано с ранним детством.
Так он стоял в кухне, разогревая тайское блюдо с непроизносимым названием, и думал краешком сознания, где же эта замороженная глыба была создана. Вероятно, на безупречно отлаженном заводе где-то в Юго-Восточной Азии, являющемся субпоставщиком концерна «Крафт Фудс», а стало быть, компании «Алтриа Труп», той самой, что владеет также кофе «Максвелл», шоколадом «Кот д’Ор», бисквитами «Орео» и табачными изделиями «Филип Моррис». Около двух миллиардов товарооборота. Потом он задумался, где выросла эта морковь: наверно, в теплице другого агропромышленного концерна, работающего с машинами «Санфлауэр», выпущенными «AGCO Corporation». Все было разработано по рецептуре неизвестным тружеником, который, наверно, сейчас, когда Жан-Жан думал обо всем этом, в силу разницы во времени спал рядом с хорошенькой азиаткой. Может быть даже, если ему повезло, он не спал, а занимался любовью с девушкой, гладя ее длинные темные волосы и вдыхая запах амбры. А тем временем эта разработанная глыба была загружена вместе с миллионами других на один из огромных контейнеровозов компании «EverGreen Marine» или «Møller-Maersk», бороздила океаны много дней и ночей, качаясь на волнах, потом ее выгрузили, перегрузили, везли в грузовике-рефрежираторе, сдали на склад, и, наконец, она заняла место в холодильниках торгового центра, все с благословения банковского сектора, страховой компании и службы НДС.
На этой стадии своих размышлений Жан-Жан сказал себе, что мир слишком сложен, чтобы понять, что, собственно, ты разогреваешь десять минут при шестидесяти ваттах, и тут его грубо схватили сзади за волосы. Он понял, что маневр стратегического отступления в кухню не удался и вечер пройдет в непосредственной близости к аду.
Ему чудом удалось освободиться от хватки, он повернулся, больно ударившись об угол кухонного стола модели «Беквэм», который всегда терпеть не мог, и оказался лицом к лицу с Марианной.
Она была бледна. Глаза сузились от гнева и превратились в два крошечных игольных ушка.
Было бы преувеличением сказать, что Жан-Жан привык к приступам ярости своей жены, но с годами он набрался достаточно опыта, чтобы переживать их относительно без потерь, и уравнение было простым: он был слабее Марианны физически и морально и, не в пример ей, никогда не умел так срываться с тормозов, чтобы стать «способным на все».
А значит, ему оставалось только бегство.
И тут надо было полагаться на быстроту своих ног: сколько раз он не успевал добраться до входной двери и общего коридора, куда Марианна никогда бы за ним не последовала?
Семейная сцена на людях — увольте, это для четвертого мира.
И это глубокое убеждение, прочно укоренившееся в мозгу Марианны, было ее слабым местом.
А убеждение, что бегство требует жесткого графика, было сильной стороной Жан-Жана.
Прошло несколько секунд. Медленных и белых, как снег.
Потом микроволновка мелодично звякнула.
Мелодично, но достаточно неожиданно, чтобы отвлечь внимание Марианны.
Жан-Жан метнулся, едва увернувшись от рук, уже потянувшихся его схватить. Четыре прыжка — и он был у двери.