Отец кивнул.
— Ты прав. Знаешь, что хуже всего? Все эти фильмы, которые нам показывают. Начинаешь верить, что надо обязательно влюбиться и все такое… На самом деле мало кто по-настоящему влюбляется. Извини, что я спросил… Я устал… Просто думаю вслух, — сказал он.
— Но это правда, что с Марианной… Часто… Иногда… Иногда с ней и правда трудно…
Он не закончил эту фразу, и к лучшему, потому что все равно не знал, как ее закончить. Вернулась Бланш:
— Я позвонила в центр… В Германию… Вы не пойдете на работу, пока вся эта история не закончится… Это опасно.
— Эхм… Спасибо… Но что мы будем теперь делать?
Бланш села перед ними на пол. Пробившийся в квартирку луч света лег на ее щеку под замысловатым углом, и кожа приобрела золотистый оттенок.
— В ходе обучения я прослушала несколько семинаров коучинга. Азы, конечно, в основном все было ориентировано на «безопасность» и тому подобное… Но все-таки было кое-что интересное. Например, системный подход… Я знаю, что это не ново, но полезно в кризисных ситуациях… Классический подход конструктивен, он четко различает два уровня реальности ситуации: с одной стороны, уровень объективных фактов, ну вот, а с другой — уровень ценностей, смысла, интерпретации… Сами понимаете.
Жан-Жан с отцом кивнули. Она продолжала:
— А есть подход системный, который не рассматривает реальность человеческих отношений как нечто линейное, где элемент «а» приводит к элементу «б», но скорее как нечто циркулярное: «а» оказывает действие на «б», «б», в свою очередь, оказывает обратное действие на «а» и так далее. Ученые называют это «фидбек». Таким образом, ситуация рассматривается не как совокупность элементов, но как экосистема.
Бланш выдержала паузу, как будто ожидала вопросов. Вопросов не последовало, и она продолжала:
— Я хочу сказать, что в какой-то момент, если мы хотим «разрулить кризис», а не переживать его, нам, наверно, надо задуматься о том, кто мы, кем была Мартина Лавердюр, кто эти молодые волки, что ими движет, задуматься об их желаниях и их страхах. Нам нужно системное видение ситуации, понимаете?
Жан-Жан поставил пустую чашку на кипу старых газет.
— Кажется, да… Но конкретно я не очень понял, к чему вы ведете…
Бланш Кастильская улыбнулась: наверно, это был правильный вопрос. Она встала, долго рылась в шкафчике из «Икеи», который явно разбирали и собирали много раз, и наконец достала пластиковую папку.
— Смотрите, — сказала она с ноткой гордости в голосе.
Жан-Жан открыл папку. В ней была обычная фотография на документ, увеличенная до формата A4. Снимок пожилой женщины с суровым лицом, серые волосы собраны на затылке в бесформенное подобие шиньона, очки в дешевой оправе и верх передника.
— Это соседка Мартины Лавердюр! — сообщила Бланш.
— Ок, — кивнул Жан-Жан, не понимая.
— Она воспитала четырех братьев, она знает их лучше всех.
— Попытаться узнать их интерпретацию, их уровень смысла… — сказал отец Жан-Жана.
— Точно. Располагая этими данными, мы сможем лучше представить себе будущий сценарий.
— Вам не кажется, что мы усложняем себе жизнь? Не лучше ли будет, ну, не знаю… Остаться на время здесь… Подождать, пока все утрясется? — спросил Жан-Жан.
При виде выражения лица Бланш Кастильской он тотчас пожалел о своем вопросе. Она ответила с назидательными нотками, словно давала урок:
— Приведу пример, если угодно: в середине двухтысячных годов один американский президент ввязался в войну на Ближнем Востоке. У него было лучшее оружие, у него было больше денег, на его стороне была вся мощь и поддержка СМИ, однако войну он проиграл. И знаете почему?
— Нет, — признался Жан-Жан.
— Он проиграл войну, потому что, хотя разведка всесторонне информировала его о реальных силах этой страны, он ни на минуту не учел символического уровня, уровня смысла. Поэтому президент был неспособен вообразить, что произойдет, когда он начнет бомбить эту страну, он не понимал, что нападение на эту страну изменит ее глубинную природу и что это изменение в силу фидбека изменит природу его, президента… Эта война, которая должна была быть оздоровительной прогулкой, обернулась кошмаром. Все пошло не так, как предполагалось. Все пошло наперекосяк. А президент потерял в этой истории все, даже поддержку своей собственной партии, которая через несколько лет проиграла выборы.
— Я понимаю, — сказал Жан-Жан, стараясь, чтобы это прозвучало убедительно. Бланш улыбнулась.
— Так что, в той мере, в какой вы хотите выжить, в той мере, в какой вы хотите, чтобы выжила ваша жена и чтобы вся эта история закончилась хорошо, мы вынуждены немного усложнить себе жизнь. Вы согласны?