Чего она, собственно, хочет? — задумался Белый, чувствуя во рту неприятный вкус морской воды. Почему такая женщина, как она, осталась с такими типами, как они? У него не получалось подумать, что это просто от приступа злости, просто от желания увидеть, как ее мужа задушат лапищи Черного.
Он не вполне понимал.
И ему это не нравилось.
А потом он спросил себя, не стоит ли рассуждать проще: может быть, Марианна с ними, с ним, потому что она такая же, как они?
Как он?
Может быть, у нее тоже «проблема»?
Сформулировав это про себя, он успокоился.
Успокоившись, отпустил ситуацию.
А отпустив ситуацию, почувствовал, что у него встает.
И когда он почувствовал, что у него встает, ему захотелось приблизиться к Марианне.
Он не отказал себе в этом, приблизился и с любопытством заглянул в письмо, которое читала Марианна. Там было написано: «Привет, Марианна, насчет совещания во вторник, я виделся с Жан-Марком, он такой весь из себя топ-менеджер, настаивает, что надо поговорить с ним до начала. Мы должны настроить наши скрипки по стратегии, если хотим успешного контакта. Я свободен завтра в обед. Тебя устраивает?»
Белый зевнул. Все эти вещи были до ужаса нудными. От короткого письма коллеги Марианны разило смертью. Разило рабством. Он содрогнулся, все это ему было ненавистно.
Марианна обернулась и увидела, что он заглядывает через ее плечо. Она закрыла ноутбук.
— Это называется работать, — сказала она язвительно.
Белый вздрогнул, никто никогда не разговаривал с ним в таком тоне. Он оглянулся, не услышал ли кто-то из братьев.
— Я думаю, нам надо поговорить, — сказал он.
Это было странно. Он тоже никогда не разговаривал в таком тоне.
— Ты хочешь сказать, по-настоящему поговорить о прошлом, настоящем и будущем? Хочешь подвести «черту», так это называется, этого ты хочешь? — спросила Марианна.
— Да, этого. С глазу на глаз, — добавил он, указав подбородком в сторону спальни.
Марианна странно улыбнулась. Так улыбалась бы змея, если бы змеи умели улыбаться. Это была улыбка человека, который любит видеть чужие страдания и предвкушает их по полной программе.
Она положила ноутбук на журнальный столик и пошла за ним в спальню.
Входя в грязную спальню, Марианна знала, что ей предстоит перепихнуться. Очень кстати, ей как раз этого хотелось.
Интересно, как у него там устроено, у такого большого белого волка?
Когда Белый закрыл дверь, она подошла к нему и, прежде чем он успел хоть что-то сказать, поцеловала.
Говорить не было никакого желания. Последние дни дались ей тяжело: подготовка профессиональной презентации с коллега ми, которым было плевать на работу, Жан-Жан, действовавший на нервы, нападение и похищение. Ей нужно было как-то снять стресс, лучше всего перепихнуться, если партнер будет «на высоте», это окажет нужное действие.
Итак, Марианна поцеловала Белого, и он поцеловал ее в ответ. Она впервые целовалась с волком, это было странно, пахло дичью, во рту отдавало мясным соком, а язык нащупал ряд непривычно острых зубов.
Это было странно, но приятно.
Ей понравилось.
Она почувствовала, что стресс начинает отпускать.
Ладно, но ей совсем не хотелось, чтобы Белый приставал к ней с дурацкими предварительными ласками, и она ему так и сказала:
— Ладно, не приставай ко мне с дурацкими предварительными ласками, все, что мне нужно, это снять стресс.
Белый, кажется, растерялся.
— Я хотел бы, чтобы мы кое-что выяснили. Ты и я…
Марианна дала ему пощечину. Твою мать, не хватало, чтобы и он доставал ее, черт бы его побрал!
Она толкнула его на брошенный на пол большой матрас. Волки, должно быть, пользовались им не часто, он был весь завален коробками, оберточной бумагой, грязным бельем и еще какими-то вещами, которые ей было недосуг рассматривать. Ей удалось спустить с Белого штаны, и увиденное на миг ее озадачило: его живот, ноги и даже половой орган заросли той же белой и шелковистой шерстью, что покрывала лицо. Этот тип и вправду был зверем.
Может быть, и зверем, но у этого зверя на нее стоял.
— Так мы поговорим после? — спросил Белый.
Она не ответила.