Напрягшись ещё сильнее, Людвиг словно бы слышал эхо чьего-то хохота внутри себя.. показалось? О чём он вообще думает? Ситуация принимает плохой оборот - ему нужно просто и спокойно отучиться здесь пару лет, не заводить врагов! Держаться кузена, который тут, похоже, один из главных заводил. Наверное, и не стоило сближаться с Региной. Лишь бы спокойно вернуться в столицу, без постоянных схваток и потрясений...
— Я три года вокруг неё крутился, клинья подбивал, получается, а ты вообще кто? Просто пришёл и думаешь, что имеешь право к ней лезть?
Ржач где-то на самой грани восприятия парня не утихал. Но сам он нервно мял пальцы, думая, что ответить.
— Так ты лох какой-то, получается? — Вдруг хмыкнул Пьер, дав ему подзатыльник. — Три года свою благородную леди охмуряешь, мнешься всё?
— Да пошёл ты! Друг ещё, называется… В общем, чтоб больше к ней не подходил, понял? — Тот поправил очки, зажигая в руках три сферы разных стихий: Земли, Огня и Света.
— Посмотрим. — Процедил сквозь зубы Людвиг, положив стопку книг на свободную полку.
— Я посмотрю, не сомневайся!
Ситуация более-менее рассосалась, стало как будто легче дышать. Но Людвиг и сам знал, что его непонятный внутренний демон не спустит эту ситуацию, даже если он сейчас попытается не идти на конфликт. Понемногу время приближалось к отбою.
— Ладно. Завтра будем обрабатывать косячников. Посмотришь, как тут дела делаются.
Глава 7
Примерно за неделю до этого:
Уставший мужчина с хмурым выражением лица потирал синяки под глазами. После Третьего Прорыва у мэра Ульяновска прибавилось забот. Сильно. Он вкалывал куда больше прежнего, и откровенно завидовал другим благородным. Бумаги сыпались на стол нескончаемым потоком, в особенно острые моменты отчёты приходилось клепать едва ли не каждые полчаса.
Будто бы ему этого было мало, в комнату без стука ворвался его зам, граф Вятошин. Человек достаточно серьёзный, чтобы мэр не сомневался: без веской причины он бы себя так не вёл.
— Что там? — Устало выговорил мужчина, потирая виски. — Пожалуйста, скажите, что это что-то хорошее.
— И да, и нет. Мой друг, помните пропавших баронов? Тех, чьи тела пропали после боя несколько месяцев назад. — Вятошин возбуждённо и часто дышал, но не дожидаясь ответа затараторил. — Они вернулись! Пришли, все трое. Хотят видеть вас и собираются идти с сообщением к самому государю!
Мэр приподнялся, подался вперёд, облокотившись на стол.
— И что это должно значить?
— Они ничего не хотят говорить, пока не увидятся с вами. Кажется, они.. хотят передать какие-то требования.
Одно слово, но оно в корне меняло всё. Требования… С той стороны, да? Такого ещё не было. Вообще никаких попыток выйти на связь.
— Разве что.. я не уверен точно, но кажется, что речь пойдёт о сдаче какого-то человека в обмен на остановку продвижения Тёмных сил.
Оба вздохнули. Прекрасно понимали перспективы. Если речь пойдёт о какой-то важной для Империи персоны - их страдания не закончатся. Государь не согласится сдать своего человека. У Тёмных пока недостаточно сил, чтобы диктовать какие-то условия.
В любом случае, их нужно принять и выслушать. Если эти переговоры всплыли бы где-то - новость вышла бы сразу на первые полосы всех газет и в заголовки новостных блогов. И если есть хотя бы малейший шанс на то, что война, ослабляющая Империю изнутри, остановится бескровно, это будет идеальным вариантом для всех.
— Что ж, мой друг. Пусть пригласят их. Не узнаем, пока не услышим сами. Надеюсь, ты понимаешь, что никому за этими стенами нельзя рассказывать подробности?
***
Я не удержался и вышел на охоту. Ну а что? Шасса с самого утра твердила о том, что “очень близко” чувствует порождений Врага. Но даже побродив полтора часа, я так ничего и не нашёл. Ни единой зацепочки.
— Видишь что-то? — Крикнул я.
Продолжая крутиться в воздухе, то усаживаясь на ветви деревьев, то поднимаясь в небо, Шасса просто наворачивала круги. Мне не было слышно, что она там шипит, но понятно одно: поиски с треском провалились.
Может, и к лучшему. Я мог бы выдать себя, устроив настолько наглую нарезку тварей Мрака. Но грустно другое - я надеялся разобраться сильно раньше и пропустил утреннее построение. Дюн не будет в восторге, а кроме меня прилетит и моим соученикам.