Так генералу и сказал. И еще добавил насчет того, что ГУБК (Главное управление по борьбе с контрабандой) могло выйти с законодательной инициативой и прекратить этот дурдом. Генерал посоветовал не умничать, а исполнять, иначе — ответишь погонами.
Вы служили в наших правоохранительных органах? Если нет, то для вас разъясню то, что служившим сразу понятно и очевидно. Столкнулись две группы лоббистов: импортеры европейской техники, люди непростые, и подрядчики строительства объектов саммита АТЭС. Первым нужно, чтобы в РФ не шла дешевая техника китайских конкурентов, вторым — получить эту дешевую технику. Первые вышли на руководство ФТС — закройте импорт китайских грузовиков. В руководстве ФТС тоже не лохи, они знают, что объекты саммита АТЭС — объекты почти стратегические, не дай бог сорвать их ввод! У подрядчиков тоже рычаги имеются. И с одними, и с другими конфликтовать желания в ФТС ни у кого не было. Да там и не просто не конфликтовать, там, даже не сомневайтесь, от одних взяли на борьбу с незаконным ввозом, а от других — за то, что бороться не будут.
Бороться должен был я, замначальника Владивостокской таможни. Я и должен был за результаты борьбы ответить. А чтобы не ответить, мне нужно было доказать незаконность сделки купли-продажи в Китае. Что было невозможно по определению. Я ничего не докажу, поэтому можно будет меня порвать, как Тузик грелку, и этим оправдаться перед лоббистами — ему поручили, но он не справился, сейчас найдем другого человека, ему поручим… А там, либо ишак, либо падишах…
Только грелкой в зубах Тузика мне как-то не очень хотелось стать, поэтому я подумал, кого бы из моих оперов этой задачей озадачить. Выбор остановил на Диме Золотареве, сейчас он уже Дмитрий Алексеевич, конечно. Умница. Суворовское училище, потом юрфак таможенной Академии. Мы с Димой несколько дней ломали головы и наши способ, мы решили не доказывать фиктивность сделки, а пойти другим путем, нестандартным…
Примерно через полгода я доложил генералу Мурашко, что на следующий день буду реализовываться по этим грузовикам, возбуждать уголовное дело.
— Доказательства есть? — поинтересовался генерал: — Прокурор не отменит постановление?
— Надеюсь, что нет.
— Возбуждай.
Я только не сказал генералу, что показал прокурору материалы оперативной разработки и прокурор уже заранее мне пообещал, что постановление не отменит, более того, я с прокурором согласовал и план оперативно-следственных мероприятий.
На следующий день не только уголовное дело было возбуждено, но еще проведены обыски на фирме-импортере и у ее руководителей, и вся фактура с доказательствами, что ввезенные грузовики были новенькими без всяких промежуточных владельцев-китайцев оказалась в материалах уголовного дела. Но даже это мелочи. Главное, мы 76 грузовиков HOWO приобщили к уголовному делу в качестве вещдоков. Вот таких 76 красавцев, почти таких же:
Всё, что было на складах этой фирмы. А то, что уже ушло со складов получателям — в розыск. Мои дознаватели еще не успели оформить все протоколы на фирме, как мне звонит Мурашко на сотовый: «Срочно ко мне!».
Приезжаю. Секретарша генерала предупреждает, что он очень злой. На меня что ли? Захожу в кабинет, сразу вопль:
— Почему меня не предупредил о том, что творишь?
— Как не предупредил? Вчера доложил, что реализовываться будут…
Понимаете, одно дело просто уголовное дело возбудить… Дело-дело. А другое — 76 дорогих машин к этому делу. И будут они теперь в вещдоках пока уголовное дело не разрешится. Т. е., очень и очень долго. Представляете, сколько стоят 76 таких грузовиков?! А на чем щебенку возить на строящиеся объекты АТЭС?
А с меня какой спрос? Я бабла ни от кого ни за то не брал, никому ничего не обещал. Мне прислали указание — я исполнил. Если вы кому-то что-то обещали в надежде, что никто не сможет это дело прихлопнуть — это ваши проблемы, товарищи генералы. Оставалось только орать:
— Кто тебе разрешил изъять 76 грузовиков?! Почему со мной не согласовал?
— Как это? Незаконно ввезенный товар не изымать? Я даже не думал, товарищ генерал, что это согласовывать нужно, это и так само собой разумеющееся, — я делал удивленные глаза.
Да, если раньше меня генерал не любил, то теперь стал ненавидеть. И через несколько дней, когда пострадавшие, так сказать, за контрабанду поняли, что мое руководство ничего со мной сделать не в состоянии, ходоки потянулись ко мне. И уже когда этими ходоками я был в достаточной степени раздражен, записался ко мне на прием один из бывших партфункционеров Приморского крайкома КПСС. Человек примерно первой пятерки в крайкоме. К этому делу совершенно непричастный. Его только попросили со мной поговорить, потому что у меня в кабинете над моей головой висел не портрет Президента, а портрет Сталина. Поэтому думали, что коммунист со мной общий язык найдет…