У нас в селе тоже был фельдшерский пункт, до районной больницы было всего ничего — 12 км, но рейсовых автобусов в Хороль — 3 штуки в сутки, а с личным автотранспортом, как вы понимаете… Летом, на каникулах, у меня ночью заболел живот. Утром мать отправила меня к местному фельдшеру на прием, живот болел еще умеренно, я сходил на прием, там дядька-фельдшер дал мне каких-то таблеток и отправил домой.
На моё счастье, утром меня ждал в гости дедушка, мы куда-то с ним собирались. Не дождался, забеспокоился и в обед пришел к нам домой, а я уже и ходить не могу, так прихватило. Дед сразу меня — на руки, побежал к конторе совхозного отделения, там с криком и матерщиной потребовал машину и отвез меня в Хороль, в районную больницу. Так же, с криками и разными выражениями, потребовал, чтобы в приемный покой срочно вызвали хирурга, это я еще ясно помню, дальше — как в тумане. Пришел хирург, только тронул мой живот, сразу — в операционную, срочно.
Несколько суток дедушка и бабушка по очереди дежурили у моей кровати, я лежал весь в катетерах и капельницах. Аппендицит, осложненный перитонитом благодаря тому, что фельдшер не поставил диагноз и сразу не отправил к хирургу. Поспрашивайте у врачей, что такое перитонит, особенно у детей. Я чудом оказался не закопанным в 12 лет на нашем сельском кладбище.
Да, об этой истории, случившейся со мной в детстве, я написал несколько лет назад. И тогда такие же, как эти двое моих критиков, тоже… отгавкались. Мол, хайп и вранье.
Умершая от аппендицита учительница по сюжету советского фильма «Приезжая», конечно, тоже хайп и вранье. Хайпанул гад советский режиссер Лонской…
Впрочем, хоть фельдшерица в этом фильме показана дурочкой-мещанкой, но ее вина в смерти учительницы не обязательно присутствует. Дорога от деревни Хотькова такая, что полностью соответствует поговорке про то, что в России нет дорог, одни направления. Вовремя поставлен диагноз или нет — пока до ближайшей больницы тебя довезут, можно уже не в приемный покой относить твое тело, а сразу в морг.
Это понятно, после войны всего-навсего 30 каких-то лет прошло. Война, проклятая, помешала дороги между селами нормальные построить. Вот в конце 40-х война не помешала начать грандиозный проект про преобразованию природы, а потом стала мешать. И этот проект закрыли, и дороги оставили направлениями. Тем более братскому египетскому народу надо было построить разные плотины, и братскому индийскому народу — металлургические комбинаты, и братскому сирийскому народу, и братскому кубинскому народу…, на очереди еще был братский афганский народ.
Поэтому после смерти старой учительницы в Хотьково поехала по распределению девушка, пережившая личную трагедию, которой требовалось время допереживать эту трагедию в каком-нибудь тихом захолустье, да еще и детдомовка. Будь у этой молодой учительницы адекватные родители, они бы всё сделали, чтобы свою дочь избавить от этого распределения в Хотьково. А если бы сразу не получилось, то сделали бы всё, чтобы выдернуть ее оттуда до окончания срока обязательной отработки. Там жить — смертельно опасно. Там от аппендицита можно умереть.
Поэтому там нормальных учителей никогда не было, там учителями были… Шохины… Да, по сюжету действие происходит не в Сибирской тайге, а в Тверской области…
И сразу, с первых минут фильма, вылазит во всей красе то, о чем плачутся современные российские училки. Плачутся как о потерянном счастье — об уважении к профессии учителя. Вообще, к учителю. Высокое звание учителя. Правда, есть и окромя «Приезжей» нюансы. Как школьники советской школы, едва только получив аттестаты, так сразу забывали о тех знаниях, которые им дали и, готовясь к вступительным экзаменам в университеты и академии, заново учили школьную программу, такая же память у учителей, которые им эти знания давали. Бегом в библиотеки! Листайте подшивки журналов и газет времен Перестройки, выбирайте в них учительские вопли. Вспоминайте обещания ЕБН, который клялся, что сделает вашу зарплату равной зарплате промышленных рабочих, только проголосуйте за него. Потому что вы жаловались, что за ту зарплату, которую вы получали, вас советские люди совершенно никак не уважают. А если какая школьница приходила в школу с золотыми сережками, как вы так сильно злились… Не-не-не, вас из себя выводило не то, что у одной есть такие серьги, а другой, из бедной семьи (ага, бедные семьи в стране социального равенства) их нет. Вас из себя выводило, что вы себе такие позволить не можете. Правда, я такой нехороший человек, что считаю — за такую работу, которую вы делали, вам и так слишком много платили.