Начинает расти успеваемость на третьем курсе, когда начинаются клинические предметы, подскакивает на 4-м, там уже почти одни клинические предметы остаются. Не потому, что клинические предметы легче, за ум основная часть студентов берется. Все-таки врачами придется работать, основы своей профессии знать нужно, иначе элементарно у тебя пациенты умрут, посадят. Уже будущая ответственность пугает. Да и на 6-м курсе специализация — распределение на гинекологов, хирургов и терапевтов. В гинекологи и хирурги с тройками в зачетке не попадешь. Уже начинается беготня по кафедрам, где когда-то на экзаменах «удовл.» получили, договариваются о пересдаче. Обычно на пересдаче всё списывается со шпаргалок, конечно.
Но результат! Да, клинические предметы сданы на «хорошо» и «отлично», но нормальная физиология, патологическая физиология, патанатомия, биохимия… — провалы и пробелы. А без них врач не понимает, что происходит с организмом больного, какие в нем идут процессы. Без них — есть болезнь, но нет понимания того, что в организме человека происходит.
Приходит больной на прием, фиксируем у него симптомы, тупо смотрим — к какой болячке они подходят, тупо смотрим — какое лечение в справочниках прописано. Руки наши чисты, у прокурора претензий нет, если что.
И получаем массу врачей, к которым даже на диспансеризацию ходить опасно для жизни и здоровья…
Но требования к студентам мединститутов и даже ветеринарных факультетов еще были достаточно высоки на фоне подготовки других специалистов. Все-таки боялись, что выпущенные из их стен бакланы начнут сразу убивать людей. То, что творилось с подготовкой других специалистов для народного хозяйства, за исключением считанных по пальцам ВУЗов, готовивших инженеров для критически важных отраслей… Мы же студентами не жили в закрытом монастыре, мы контактировали с собратьями из других институтов и университетов.
То, как учились в Дальневосточном технологическом институте (ДВТИ), Дальневосточном политехническом институте (ДВПИ) учебой по сравнению с медиками можно назвать весьма и весьма условной. Если бы мы также относились к занятиям, нас всех отчислили бы еще на первом семестре первого курса.
И если у медиков, чем старше курс, тем более ответственный подход, то там — наоборот, чем старше курс — тем больше разгильдяйства. Там натурально — «от сессии до сессии живут студенты весело». А сессию — по шпаргалке.
Да и зачем напрягаться, если первые три года после института никакой тебе ответственности не грозит, молодой специалист. Более того, никто тебя на производстве к самостоятельной работе не допустит. А за три года — наблатыкаешься. Научишься у старших и более опытных товарищей. Переймешь опыт и с ним пойдешь дальше по жизни.
Можно собрать инженерные сливки и сделать «Буран», рвануть в космосе. Можно. Но если у вас два–три поколения массовых специалистов для народного хозяйства из тех, кто из института вынес не знания, умение, подготовленность к самостоятельной творческой работе, а перенял опыт старших товарищей на производстве, то через два–три поколения у вас НТП останется только в космической отрасли (и то — вопросы есть), вся остальная промышленность и сельское хозяйство лягут на бок.
Но у будущих инженеров все-таки хоть как-то насчет ответственности, все-таки абсолютный баклан даже насчет перенятия опыта — не очень. А представьте, что было с подготовкой студентов в университетах, особенно у таких гуманитариев, как философы и историки?
Мы с моим другом Робертом познакомились со старшекурсницами ДВГУ (Дальневосточный государственный университет), побывали несколько раз в их общаге недалеко от парка им. Горького. Я тогда дал себе слово, что никто из моих детей никогда в университете учиться не будет…
Я очень советую людям моего поколения встать перед зеркалом, открыть роман Гончарова «Обломов», внимательно его прочитать и потом освежить в памяти насчет определения нации у Сталина…