В наушниках раздался голос Чона:
— Ну все, думаю, достаточно. Можете возвращаться.
Киен развернулся и осторожно зашагал в тень прочь от берега.
— Подлодка, скорее всего, благополучно скрылась, — продолжал Чон. — После такого обстрела они будут уверены, что вы тоже погибли.
Луч одного из прожекторов нечаянно выхватил в темноте фигуру удаляющегося от береговой линии Киена. Пойманный в ярком свете, он резко остановился и замер на месте. Его лицо было на удивление спокойным, как лицо человека, который наконец примирился со своей судьбой. Но в то же время со стороны могло показаться, что по щекам Киена медленно текут слезы. Из-за яркого освещения черты его лица размылись, так что издалека он напоминал привидение. Луч переместился с Киена на прибрежные волны.
05:00
Извращенец
Чхольсу вышел из машины и направился прямиком ко входу в мотель «Богемия». В вестибюле стоял тяжелый от влаги предутренний воздух. Оказавшись внутри, он сразу повернул направо и уверенно зашагал к концу коридора. Из динамика под потолком раздался чей-то голос, но Чхольсу не обращал на него никакого внимания. Дойдя до конца коридора, он толкнул ногой дальнюю стену, которая на самом деле оказалась дверью и от удара открылась настежь. Чхольсу без колебаний вошел в небольшую комнату, как будто с самого начала знал о ее существовании и назначении. Невзрачная и убого обставленная каморка была полной противоположностью роскошному вестибюлю. На узкой койке дремал мужчина лет шестидесяти или старше в очках с позолоченной оправой. Услышав шум, он вскочил на ноги и, схватив пульт, громко заорал:
— А ты еще кто такой?
Чхольсу подошел к нему и с силой выхватил пульт из его рук. На одной из стен висели девять четырнадцатидюймовых мониторов. Мужчина в золоченых очках спешно бросился к лежавшему на столе бумажнику. Чхольсу достал свое удостоверение и сунул ему под нос.
— Это обыск! Мне нужны все видеозаписи начиная с девяти вечера.
— Но мы тут ничего не записываем, — промямлил старик, с подозрением глядя на Чхольсу.
Чхольсу подошел к мониторам и осмотрел кабели. Немного покопавшись, он без труда обнаружил несколько видеопленок и пригвоздил лгуна суровым взглядом.
— Старый извращенец, — тихо выдавил Чхольсу, глядя на только что найденные пленки.
— Я заявлю в полицию!
— Валяй, скотина!
Чхольсу закинул пленки в сумку и вышел из комнаты. Быстро миновав коридор и вестибюль, он покинул мотель через автоматические раздвижные двери и уже через минуту снова оказался в своей машине. Сумку он бросил на пассажирское кресло. Одна из пленок вывалилась наружу. Чхольсу подобрал ее и положил обратно в сумку, после чего завел двигатель и тронулся с места.
07:00
Новый день
Окна комнаты Хенми смотрели на восток. Слепящие лучи утреннего солнца пробились внутрь сквозь щель между шторами и ударили прямо в глаза. Хенми, поморщившись, встала с постели и прямо в пижаме вышла в гостиную. В гостиной на диване сидел Киен с газетой в руках.
— Доброе утро, пап!
— Доброе утро.
— Ты какой-то усталый.
— Хм, так заметно?
— Угу.
— Вчера допоздна было много работы.
— Ты вообще спать не ложился, что ли? — сонным голосом спросила Хенми, усевшись на табурет рядом с диваном. — Да, кстати, пап. Ты вчера случайно не заезжал в школу?
— Нет.
Киен не собирался врать. Он в этот момент напрочь забыл, что был в школе.
— Точно?
— А что?
— Но я была уверена, что это ты. И машина была точь-в-точь как твоя.
— На «Сонате» же каждый второй ездит.
Хенми почесала шею, так что на светлой коже остался красноватый след.
— А, ну тогда все понятно.
— Что?
— Если бы это был ты, то наверняка заскочил бы к нам в класс, правда?
— Конечно.
— Мама еще спит?
— Да. Не буди ее, она вчера очень устала.
— Но ей же все равно на работу надо.