Выражение скуки на лице этих киноманов в каком-то смысле заставляло Киена робеть. То, о чем они равнодушно бросали: «Это уже слишком избито!» — для него было чем-то совершенно неведомым или как минимум новым. У него уходило много времени и сил на то, чтобы понять, что именно из «этого» казалось им банальным. Такова была его жизнь — жизнь переселенца, изо дня в день отдающего все силы на то, чтобы постичь банальности.
От кольцевой развязки Ангук он повернул в сторону торговой галереи «Райский край». Перед зданием Фонда помощи пожилым людям в ряд сидели старики, разложив перед собой контрабандные сигареты и лупы. Другие, в панамках с козырьком для защиты от солнца, прохаживались между ними, рассматривая товары, чтобы хоть как-то развеять скуку. Киен прошел сквозь клубы сигаретного дыма мимо витрин кондитерских магазинов с выставленными свадебными наборами рисовых хлебцев и поднялся по лестнице в «Райский край». Название галереи, прежде привычное и заурядное, вдруг показалось ему каким-то незнакомым. В далекой юности слова «социалистический рай» не сходили с его уст. Тогда он ни на мгновение не сомневался в том, что его родина и Пхеньян — это и есть тот самый рай на земле. Сейчас же он понимал, до чего это был дерзкий лозунг. Рай? Кажется, у Гитлера где-то были слова о том, что широкие массы падают жертвами большой лжи.
Впервые он усомнился в значении этого лозунга, когда оказался в парке аттракционов «Лотте Уорлд». Тогда по телевизору то и дело показывали рекламу со словами «Вот это Лотте Уорлд!». Небо над озером озаряли фейерверки, и артисты в костюмах персонажей «Белоснежки» и енотов, пританцовывая, весело шагали в красочном параде. Киен не понимал, почему южнокорейские дети были без ума от енотов. Он купил единый пропуск на целый день. С одним и тем же билетом он мог попасть на все аттракционы в парке — такой принцип, пожалуй, как ничто другое походил на логику мира, в котором он вырос.
Когда он вошел внутрь, больше всего его впечатлили вовсе не яркие представления и захватывающие аттракционы. Он был поражен тем, что такое огромное количество людей стоят в очередях, и никто при этом не устраивает споров и перепалок. Посетители парка с радостными лицами спокойно ждали своей очереди. Никто не вклинивался и не лез вперед, а если такое и случалось, то никто не поднимал из-за этого скандала. Очереди были обычным делом и в Пхеньяне. Будь то переправа через Тэдонган или концерт во Дворце пионеров, надо было стоять в очереди. Однако в тех очередях обязательно были нарушители. Молодые солдаты пролезали вперед за десять лет жизни, что они проводят на службе в армии, члены партии — из-за чувства собственной привилегированности, а кто-то просто по знакомству. Поэтому чем длиннее становилась очередь, тем больше росло напряжение в толпе. Люди становились раздражительными и были готовы взорваться по малейшему поводу. Это была не единственная проблема с очередями. Иногда очередь могли вдруг распустить безо всякого предупреждения. Людям говорили, что товар закончился или что возникли непредвиденные обстоятельства, и многочасовая очередь тут же прерывалась и рассеивалась.