Он все еще поддерживал полезные связи, приобретенные в те годы, когда торговал марихуаной. Иногда в автосалон заходили бывшие рокеры с сиплыми голосами, и он сам показывал им автомобили. Они все как один публично заявляли, что завязали с наркотиками, но верить им на слово было сложно. Однако в отношении его самого это вполне было похоже на правду. Как ни странно, он, по его же словам, бросил наркотики, когда обратился в христианство. В дни, когда его мучили приступы ломки, он повстречал бывшего одноклассника, и эта встреча воскресила в нем давно забытые воспоминания из прошлого. Он вспомнил чувство исступленного восторга, испытанное им в далеком детстве, и решил снова пойти в ту самую церковь. Там он обнаружил, что состояния блаженного забытья и эйфории можно достичь без всяких наркотиков. Он исправно ходил в церковь каждые среду и воскресенье и даже бросил курить. Он говорил, что теперь верит в Иисуса Христа, но на самом деле было не ясно, что его в действительности привлекает в церкви — вера в Христа или желание испытать эйфорию.
Восемь часов тридцать минут. Киен прибыл в офис. Сегодня он вышел на работу чуть раньше обычного. Его единственный сотрудник Сонгон был уже на месте. Бедняге еще только перевалило за тридцать, но волос на его голове уже практически не осталось. Он признался, что начал лысеть в двадцать с небольшим. Окончив университет, он устроился на работу в сталелитейную компанию в Похане, но скоро ушел оттуда и какое-то время шатался по разным киношколам. Сонгон мечтал стать режиссером, но, помыкавшись тут и там, в конце концов оказался в этой конторе. Он выступил поручителем отца-изобретателя, влезшего в долги, и в итоге сам вышел из доверия кредиторов. Чтобы его зарплату тут же не конфисковали, сняв со счета, Киен платил ему наличными.
— Вы сегодня рано.
— Да, немного. А ты по утрам-то хоть завтракаешь?
— Ну, стараюсь.
— Я по радио слышал, что надо обязательно завтракать, иначе голова будет плохо работать.
— Да, все так говорят. А вы сами-то завтракаете?
— Нет.
Сонгон перевел взгляд на монитор и вдруг громко сказал:
— О, тут ответили, что «В зеленой тени» прокатить вряд ли получится.
— Хм, да? Ну что ж, нет так нет. И вообще дороговатый фильм. Что там насчет Бергмана?
— Скорее всего, копию достать можно. Но подходящих кинотеатров, похоже, особо нет.
— Все равно проверь разок.
— Хорошо.
— Как остальные фильмы?
— Все идет хорошо. У вас будут какие-то особые планы на сегодня?
— Вряд ли.
Киен сел за свой стол в углу и включил компьютер. Сонгон снова повернулся к монитору и начал что-то печатать. Раньше его монитор стоял так, что с места Киена был виден экран, но в какой-то момент он его слегка развернул в другую сторону. Теперь Киен мог видеть лишь заднюю панель. Но достаточно было провести рядом с Сонгоном несколько дней, и становилось ясно, что у того безнадежная порнозависимость. Киен пару раз принимал на работу девушек, но все они мигом увольнялись, как только замечали, что Сонгон втихаря смотрит порнографию. Нельзя было сказать, что он вел себя непристойно по отношению к женщинам, но они на удивление быстро выносили ему суровый приговор. Лысый порноман, к тому же финансово неблагонадежный, он, казалось, обладал всеми качествами, вызывающими отвращение у современных женщин.