Чхольсу хотел долго жить.
Он понимал, что если расскажет где-нибудь о таком своем желании, то вряд ли встретит понимание, поэтому держал язык за зубами. Однако он был уверен, что через несколько десятков лет продолжительность жизни человека возрастет так, как нынешним жителям планеты и не снилось, а до тех пор он хотел сохранить свой организм относительно здоровым, чтобы впоследствии сполна насладиться плодами грядущих революционных достижений медицинской науки. Он огляделся по сторонам. Интересно, до скольких лет надеются прожить все эти молодые завсегдатаи ресторанных переулков Каннама? Еще каких-то несколько десятков лет назад семидесятилетний юбилей считался радостным событием для всей семьи, а теперь стал обычным делом, его порой даже отмечать неохота. Где-то из глубины души чей-то голос тихонько спрашивал его: «Чего ты собираешься достичь, живя так долго?» На это он сам и отвечал: «Долгая жизнь сама по себе и есть моя конечная цель. Кто-то желает стать Казановой, а кто-то — Наполеоном. Еще кто-нибудь мечтает покорить все вершины выше семи тысяч метров или совершить кругосветное путешествие пешком, а кому-то хочется побить мировой рекорд в стометровом забеге. А я всего лишь хочу жить дольше всех. Я буду жить долго и наблюдать за тем, как те, кто сейчас хвастаются блестящей карьерой и успехом у женщин, и те, кто нынче властвуют в мире, превратятся в бессильных стариков перед лицом смерти. Мы все пришли в этот театр под названием „Земля“ с одинаковыми билетами в руках. И раз уж на то пошло, нет ничего странного в том, что я хочу увидеть как можно больше, перед тем как навсегда покину зрительный зал».
Хелен Ниринг говорила в своей книге: «Есть мясо — это неестественно. Подумайте сами. Если мы увидели по дороге яблоню, мы можем спокойно сорвать с ветки яблоко и съесть его без какого-либо чувства вины. Но вряд ли кто-нибудь сможет так же запросто оторвать ляжку у пробегающей мимо курицы и сожрать ее на месте». Чхольсу был согласен с таким аргументом. Да, есть мясо — это слишком жестоко. К тому же, утверждает Ниринг, кишечник человека в процессе эволюции приспособился к перевариванию растительной пищи, и поэтому он длиннее, чем у плотоядных животных, а это значит, что мясо начинает гнить, пока проходит через всю его длину. С этим Чхольсу тоже мог полностью согласиться. Он ведь раньше часто мучился от тяжести в животе на следующий день после того, как поест мясо. Однако, живя в обществе — и особенно для таких, как он, работающих в спецслужбах, где все должны быть крутыми парнями и настоящими мужчинами, — избежать мясных застолий было не просто. Если они в очередной раз собирались с сослуживцами в ресторане поесть свинину на гриле, он говорил, что ужасно голоден, заказывал себе суп из соевой пасты, пока мясо еще готовилось, а потом, когда все заворачивали в листья салата кусочки прожаренной грудинки, он для отвода глаз делал себе такие же свертки, но только с рисом да зеленым перцем. Через год такой жизни у него исчезло постоянное ощущение вздутия живота и улучшился цвет лица. Неприятный запах изо рта и отрыжка тоже постепенно ушли. Каждое утро он выходил на пробежку вдоль ручья, а по вечерам качал мышцы на тренажере. Теперь от одного только запаха мяса его начинало тошнить. Еще он прочитал книгу Джереми Рифкина «Обратная сторона говядины: взлет и падение крупного скотоводства» и еще больше укрепился в своих убеждениях. Книга описывала во всех подробностях те жуткие условия, в которых держат коров, свиней и кур, выращиваемых на убой. Он не мог смириться с человеческой жестокостью и твердо решил перейти на вегетарианский образ жизни. Если быть точным, он не был абсолютным вегетарианцем, а просто не ел мяса. Он не видел причины отвергать рыбу или морепродукты, ведь в отличие от животных, которых разводят на фермах, они не напичканы антибиотиками и генномодифицированными кормами, и здесь нет жестокого обращения с животными.
Однако с тех пор, как Чхольсу исключил мясо из своего рациона, с ним стали происходить странные вещи. До этого он худо-бедно встречался с девушками, пусть даже всего по несколько месяцев, ходил иногда на свидания в кино или рестораны. Ему еще не встретилась та, на которой он захотел бы жениться, но он считал это всего лишь вопросом времени. Он не придавал этому большого значения, полагая, что так или иначе когда-нибудь да встретит свою вторую половинку. Но после того как он перестал есть мясо, женщины вообще исчезли из его жизни. Те, с кем он встречался лишь время от времени, по разным причинам перестали с ним общаться, и со всеми своими бывшими девушками он тоже постепенно потерял связь. Одни выходили замуж, другие влюблялись в кого-нибудь. Новые девушки, с которыми его знакомили, после первого же свидания пропадали. Они не находили в нем ничего интересного и к десяти вечера уже начинали зевать. Он всего лишь перестал есть мясо — и ведь не то чтобы он заявлял всем об этом прямо с порога, — и женщины стали обходить его стороной. Как-то раз ему даже пришла в голову абсурдная мысль, не содержатся ли в мясе феромоны. Возможно, они усматривали во всем этом нечто вроде вялой отговорки мужчины, утратившего дух соперничества. Ведь что ни говори, а большинство женщин все же притягивают мужчины агрессивные, непривередливые в еде, которые согласны жить не очень долго, но — полной жизнью. Однако Чхольсу не задумывался об этом настолько глубоко. Вон, Хелен же, рассуждал он, была ведь на целых двадцать лет моложе Скотта — и ничего. Кто сказал, что он не может повстречать такую, как Хелен, которая полюбит его вегетарианские наклонности? Так или иначе, он гордился собой за то, что смог одним махом избавиться от привычки, с которой жил тридцать с лишним лет. Он с воодушевлением думал о том, что теперь ничто не мешало ему таким же образом достичь еще больших перемен в жизни, а тело его вскоре полностью очистится от шлаков и токсинов, и от одной мысли обо всем этом в нем росло чувство гордости и уважения к самому себе.