— А… а… ат… куда ты знаешь?
Мари, покручивая в руке пустую рюмку, вдруг подумала о том, можно ли стать выдающимся судьей, несмотря на заикание.
— А ты назови хоть одну страну в Латинской Америке, где это было бы не так.
— Чи… чи… Чили.
— Только не говори, что ты поддерживаешь диктатуру Пиночета, — резко ответил Сонук, всем своим видом показывая раздражение.
— Я… я… я имею в виду, что есть и страны со ста-та-табильной властью, пусть даже Пиночета или еще кого.
— Ты что, поддерживаешь страшные пытки, похищения, убийства и военные перевороты?
— Тогда что ты скажешь о массовых избиениях по указу Мао под предлогом «культурной революции»? Погибли миллионы людей по всему Китаю. Он не лучше Сталина, если не хуже, — дал ему отпор Панда, на этот раз ни разу не заикнувшись.
— То есть ты сейчас сравниваешь Пиночета с Мао?
— Эй, посмотрите, мясо сейчас все сгорит, — вмешалась Мари.
Двое перевели взгляд на жаровню. На раскаленной решетке дымились желтовато-коричневые кусочки маринованной свинины. Мари добавила:
— Если будете и дальше ругаться, я встану и уйду.
Сонук, метнув сердитый взгляд на Панду, повернулся к Мари и стал ее успокаивать:
— Извини. Но мы не ссоримся, у нас просто легкая политическая дискуссия.
Мари просунула указательный палец правой руки под гипс и почесала над запястьем. Как же у вас все легко и просто, однако! У вас могут быть разные политические взгляды, но ничто при этом не мешает вам заниматься сексом в одной постели.
— Правда? Ну все с вами ясно. Только пока вы тут дискутируете, все это мясо скоро превратится в угли. Может, лучше о чем-нибудь другом поговорим? Про вегетарианство, например. Почему бы нам не подумать о том, как ради мяса безжалостно эксплуатируют несчастную скотину?
За столом воцарилось молчание. Сонук придвинулся к Мари и полушепотом спросил:
— Что с тобой ни с того ни с сего? Ты обиделась, что болтаем только между собой?
— Да нет, с чего мне обижаться? — Мари замотала головой. У нее безумно чесалось левое запястье под гипсом. — Мне просто интересно, вот и спросила.
Сонук молча подал Панде знак о том, что им пора уходить. Тот взял сумку, готовясь встать из-за стола.
— Может, уже пойдем?
Мари окинула взглядом ресторан. В воздухе густым туманом повисла смесь дыма от жаровен с сигаретным дымом. Ее снова охватило неодолимое желание покурить. Если бы она могла выкурить сейчас одну, всего лишь одну сигарету, ей было бы немного легче пережить все это.
— Давайте посидим еще чуть-чуть.
Внутри было уже невозможно дышать, но ей все равно не хотелось уходить. Она понимала, что стоит им выйти отсюда, как эти двое с победоносным видом, словно самцы из каменного века, поведут ее в какой-нибудь темный мотель.
— Но мы же в принципе уже поели. Может, пойдем тогда еще куда-нибудь выпьем по кружке пива?
Сонук выключил вытяжку над жаровней и наспех доел остававшиеся на решетке несколько кусочков мяса. Горячий воздух, который дул Мари прямо в шею, резко сник, как будто кто-то прошел сзади и стянул с нее шарф. Она встала из-за стола и взяла со стула сумочку. Двое молодых людей пошли вслед за ней к выходу. Она остановилась у кассы и протянула кредитную карту. «С вас сорок пять тысяч вон», — сказал хозяин ресторана и с улыбкой протянул ей дезодорант для одежды. Мари передала его Сонуку, и он тщательно распылил его ей на всю спину. В нос ударил искусственный запах сирени. «Без этого от запаха мяса потом будет никуда…» — пробормотала она, словно оправдываясь перед кем-то. Хозяин вернул ей кредитку вместе с чеком. Она расписалась, сунула копию чека в кошелек и вышла на улицу.
— Спасибо за ужин! — вежливо сказал Панда.
Сонук с гордым видом, как будто это он расплатился за ужин, похлопал друга по спине, на что тот по-дружески легонько ткнул его в плечо. Мари они напоминали добродушных приятелей-шимпанзе.
Это были всего лишь макароны под томатным соусом, но Хенми накинулась на них с большим аппетитом. Ей с трудом верилось, что ее ровесник, четырнадцатилетний мальчишка, мог сам приготовить спагетти. Макароны были мягкими, но упругими и, как и полагается, чуть недоваренными, так что их было приятно жевать.