Васкес и Фелипе ждали, что раздастся выстрел, и тогда зверь либо упадет, либо пустится бежать со всех ног.
Выстрела не было, но животное, к удивлению Васкеса и Фелипе, вдруг растянулось на камнях, будто внезапно обессилело.
Морис снова появился в поле зрения и устремился к гуанако. Наклонившись, он потрогал его рукой и резко выпрямился. Затем, повернувшись в сторону маяка, сделал жест, в значении которого невозможно было ошибиться: он явно звал к себе.
— Там произошло что-то странное, сказал Васкес. — Пойдем, Фелипе!
Сбежав с площадки, они поспешили к буковой роще. Им понадобилось не более десяти минут, чтобы добраться до места.
— Ну, где гуанако? — спросил Васкес.
— Вот, — Морис указал на лежащее у его ног животное.
— Он мертв? — удивился Фелипе.
— Мертв, — подтвердил Морис.
— Да он что — от старости умер? — воскликнул Васкес.
— Нет… от раны!
— От раны?! Он был ранен?!
— Да… Пулей в бок.
— Пулей… — повторил Васкес.
Совершенно точно. Получив пулю, гуанако добрался до этого места и упал замертво.
— Значит, на острове есть охотники? — пробормотал Васкес.
Если бы Васкесу, Фелипе и Морису довелось попасть на западное побережье Эстадоса, они заметили бы, насколько эта часть отличается от той, что лежит между мысом Сан-Хуан и косой Севераль. Здесь громоздились скалы высотой до двухсот футов. Прибой яростно обрушивался на них даже в тихую погоду.
Перед этими скалами, в трещинах, щелях и расселинах которых обитали мириады морских птиц, лежали каменные рифы, некоторые из них в отлив достигали двух миль в ширину. Между ними извивались узкие проходы, большей частью непригодные для плавания разве что для легких лодок. Из песка, усеянного осколками разбитых прибоем ракушек, то здесь, то там торчали хилые водоросли. Среди этих скал было множество пещер, глубоких гротов — сухих, темных, с узким входом, куда не проникали ни ветер, ни волны. Туда надо было пробираться по обломкам скал, с камня на камень, причем иногда в сильный прилив эти камни перемещались. Глубокие трещины шли до самого гребня, но чтобы достичь плато, пришлось бы перевалить через вершины более чем девятисотметровой высоты и преодолеть расстояние около пятнадцати миль. В общем, этот берег был более диким и пустынным, чем тот, где открывался залив Эльгора.
Если бы маяк стоял на атлантическом берегу, со стороды Тихого океана пришлось бы построить еще один: для судов, обогнувших мыс Горн и идущих в пролив Лемера. И если бы работы были начаты одновременно на двух противоположных берегах острова, это сильно осложнило бы жизнь мародерам, скрывавшимся в окрестностях мыса Сан-Бартелеми.
Злодеи много лет назад обосновались у входа в залив Эльгора. Они нашли там вымытую в скале глубокую пещеру, давшую им надежное укрытие. И поскольку к Эстадосу не приставали суда, они были там в полной безопасности.
Главарем шайки, состоявшей из двенадцати человек, был некий Конгре, его помощника звали Каркайте.
О Каркайте было известно лишь то, что он чилиец, но трудно было сказать, в каком городе или в какой деревне он родился, из какой семьи. Ему было от тридцати пяти до сорока лет, он был среднего роста, худой, очень энергичный. Скрытный и вероломный, он не останавливался ни перед грабежами, ни перед убийствами.
О главаре шайки не знали вообще ничего: он не называл своей национальности; неизвестно, было ли настоящим его имя. В его суровых чертах, плохо скрытых густой и уже седеющей, хотя ему было не больше сорока лет, бородой, легко читался неистовый нрав. Конгре — настоящий разбойник, отъявленный злодей, запятнавший себя всевозможными преступлениями.
Когда-то Конгре и его дружок Карканте, покинув главный порт Магелланова пролива — Пунта-Аренас, где их собирались повесить за преступления, добрались до Огненной Земли. Там они услышали от местных жителей, что у берегов Эстадоса, тогда еще не освещенных огнем маяка, часты кораблекрушения. Не было сомнений в том, что среди обломков, покрывающих берега острова, могут найтись ценные вещи. Тогда Конгре с Каркайте и решили сколотить шайку мародеров. К ним присоединились два или три бандита вроде них самих и несколько таких же негодяев из туземцев.
Попав на Эстадос, они обнаружили, что действительно весь песок у залива Эльгора покрыт обломками давних и новых кораблекрушений, нетронутыми тюками товаров, ящиками с провизией, которой бандитам могло хватить надолго, оружием — пистолетами и ружьями, которые легко можно было привести в порядок, хорошо сохранившимися в металлических ящиках патронами, слитками золота и серебра из богатых австралийских грузов, мебелью, кусками обшивки, досками и бревнами. Среди всего этого лежали несколько рассыпавшихся скелетов, и не было ни единой живой души, уцелевшей после бедствий.