Входя в гостиную, я услышал телефонный звонок. Я огляделся, но телефон стоял в спальне, и до меня донесся вопль Арти: «Ну вот, всегда так! Каждый раз, черт возьми!» Телефон больше не звонил. Наверное, Арти снял трубку.
Я порылся на полках, нашел среди пластинок старую книжку в бумажной обложке, рассказывающую о мультфильмах Чарлза Адамса, и уселся читать ее, дабы отвлечься от мыслей о насилии и членовредительстве.
Только, похоже, не та книга мне попалась.
Вскоре Арти и Хло вышли из спальни. Оба были одеты. Оба имели здоровый вид и держались бодрячком. Арти оживленно потирал руки.
— Итак, Чарли, ты хотел со мной поговорить, малыш.
— Кофе? — спросила Хло.
— Бот это правильно, — сказал Арти. — Кофе для всех — для меня и моего войска. Чарли, ты как?
— С удовольствием, — ответил я.
— Прекрасно. — Арти хлопнул в ладоши, уселся в кресло напротив меня и сказал: — начали!
— И можешь передать своему дяде Элу, что он не умеет правильно выбрать момент, — донесся из кухонной ниши голос Хло.
— Дяде Элу? — переспросил я.
Арти нахмурился и сказал Хло:
— Это же сюрприз, что ты эдакое! Он не хотел, чтобы мы говорили.
— Я забыла, — ответила Хло. — Извини.
— Давай поговорим, — предложил Арти. — У тебя трудности, тебе нужен совет. Это как-то связано с Фермером Агриколой?
— Нет, погоди, — заспорил я. — Дело нешуточное. Что там насчет моего дяди Эла?
— Забудь, ладно? — попросила Хло. — Я уже жалею, что заговорила об этом. Я не хотела ничего испортить.
— Слово — не воробей, — сказал ей Арти. — Теперь-то уж чего. На фига было пасть разевать, идиотка.
Тон, каким он это произнес, был отнюдь не таким грубым, как сами слова. Казалось, сейчас Арти попросту не мог по-настоящему разозлиться на Хло.
— Можешь подать на меня в суд, — заявила она и снова принялась варить кофе.
— В чем дело? — спросил я.
— Твой дядька Эл звонил, — ответил Арти. — Спрашивал, тут ты или нет, и я сказал — тут, и не хочет ли он с тобой поговорить, и он сказал, что приедет сам и заберет тебя, только тебе не говорить, потому что он хотел устроить сюрприз. Поэтому, когда он придет, ты уж удивись, ладно?
Я прибыл в Стейтен-Айленд на пароме, высадился на сушу и отправился искать Фермера Агриколу.
Квартиру Арти я, разумеется, покинул в спешке. Но прежде все-таки перекинулся с ним несколькими словами. Я одолжил у него куртку и взял с Арти клятву молчать о том, куда я направляюсь, и не говорить, что мне известно имя Агриколы.
— Не говори дяде Элу, — попросил я его. — И вообще никому не говори.
— Малыш, да скажи ты мне, что происходит! — потребовал он.
— Некогда. Я вернусь, как только смогу, обещаю.
— Хорошо, — ответил Арти. — Мои уста на замке. Ее тоже, — он взглянул на Хло. — Верно, пасть болтливая?
— Разумеется, — пообещала девица, посмотрела на меня и покачала головой. — Не волнуйся, Чарли.
Я не уверен, но, по-моему, теперь я интересовал ее больше, чем в самом начале.
— Ну, я пошел, — сказал я им и влез в черную баскетбольную куртку, которую Арти мне одолжил. Рукава были слишком коротки, и манжеты моей белой рубахи торчали из-под них; по правде сказать, рукава куртки еле прикрывали мои локти, а полы не сходились на животе, и я не мог застегнуть «молнию». Но это все же было лучше, чем вообще ничего.
Я выбежал на улицу и в двух кварталах от дома Арти увидел их — убийц; они медленно катили в своей черной машине, стиснув с боков дядю Эла, который сидел с ними впереди. Меня они не заметили, потому что во все глаза рассматривали уличные указатели, дабы не заблудиться в Виллидже.
На площади Шеридана я сел в поезд подземки, шедший с Седьмой авеню, доехал до Южной Переправы — конечной остановки — и взошел на борт стейтен-айлендского парома, который взял курс на Европу, но доплыл только до Стейтен-Айленда.
Денек для морской прогулки выдался чудесный: безоблачное небо, яркое желтое солнце, свежий, но не холодный ветерок. Я стоял на верхней палубе, впереди. Если бы по той или иной причине я вдруг свалился через леерные ограждения, то рухнул бы на крышу какой-нибудь машины, а не в Атлантический океан. Я попытался впасть в настроение, соответствующее погоде, моей миссии и морской романтике, но чувствовал только страх.
И голод. Когда паром причалил в Сент-Джордж, я дошел до главной улицы, пересек один из крутых холмов, которыми изобилует Стейтел-Айлснд, и нашел забегаловку, где заказал гамбургер и чашку кофе. После оплаты еды у меня осталось семнадцать долларов тридцать восемь центов.