— Прошу прощения, — прервал он меня, поднимая краюху хлеба, отдаленно напоминающую руку. — Если ты не располагал никакими сведениями, как тебе удалось узнать, где находится ферма Фермера? Может быть, тебе сказала дочь Фермера?
— Нет, сэр. Траск и Слейд упоминали это имя в разговоре с дядей Элом, а я услышал, потому что прятался на лестнице. Потом я пошел к своему приятелю, который продавал пилюли по заданию мистера Агриколы, и приятель знал, что тот живет в Стейтен-Айленде, вот я и поехал в Стейтен-Айленд и нашел Агриколу в телефонном справочнике.
— В телефонном справочнике? — Гросс, казалось, был поражен.
— Да, сэр.
— Имя Фермера было в телефонном справочнике острова?
— Да, сэр.
Гросс покачал головой.
— Кто бы мог подумать. Хорошо, продолжай.
— Да, сэр. Когда я туда добрался, он был мертв. Прежде я никогда не видел ни его самого, ни его дочь, ни ферму. Человек по имени Кларенс запер…
— Телохранитель, — вставил Гросс таким тоном, который сулил телохранителю скорые беды.
— Да, сэр. Он запер меня в сарае, а потом пришла мисс Алтея с пистолетом, открыла дверь и попыталась меня застрелить, поскольку думала, что это я убил ее отца. Она пальнула в меня целых два раза.
— И не попала.
— Да, сэр.
— Как тебе повезло.
— Так уж получилось, — ответил я.
Он снова сочувственно улыбнулся мне и сказал:
— Продолжай, продолжай.
— Я отнял у нее пистолет, а на улице увидел своего друга, который сказал мне, где живет мистер Агрикола. Он поехал следом за мной, чтобы убедиться, что я жив-здоров. И мы вместе смылись оттуда. Мисс Алтею мы взяли в заложницы, но она мне не поверила, когда я рассказал правду о ее отце, и убежала от нас на шоссе Санрайз, и мой друг погнался за ней, и с тех пор я ни его, ни ее не видел.
— Как печально. Мне так и не довелось удостоиться чести быть представленным дочери Фермера, и я очень надеялся, что ты нас познакомишь. Ну что ж, сказке конец?
— Я пришел сюда, чтобы поговорить с вами, узнать, за что вы хотели меня убить, и убедить вас, что не виноват я в том, в чем вы считаете меня виноватым. Я никому не передавал никаких сведений. И Алтея Агрикола — вовсе не моя сообщница. Не убивал я мистера Агриколу, и вообще никого, и сюда пришел совсем не за тем, чтобы вас убить. Не знаю, нарочно вам наврал этот мистер Махоуни или просто недоглядел, но что бы он вам ни сказал, все это неправда.
— Понятно. Это все?
И по виду его, и по тону было ясно, что он мне не поверил.
— И еще я хотел просить вас дать мне возможность оправдаться.
— Очень трогательно, — ответил Гросс. — Иными словами, ты хочешь, чтобы я тебя отпустил.
— Да, сэр. Чтобы я мог доказать, что не вру.
— Ты, разумеется, понимаешь…
И тут от двери донесся женский крик:
— Эй, вы, все! Поднимайтесь! Руки вверх!
Мы с мистером Гроссом встали и подняли руки. Я услышал за спиной два глухих удара, означавших, что Люк и Харви побросали оружие, в том числе и маленький пистолетик Тима.
— Тебе не надо, болван, — продолжал женский голос. — Или забыл, что мы с тобой заодно? Опусти руки.
Я обернулся. В дверях стояла Хло — разъяренная и прекрасная, как пантера. Она обеими руками сжимала пистолет. Я улыбнулся ей, опустил руки и подобрал с пола оба револьвера.
— О! — воскликнул мистер Гросс. — Прелестная мисс Алтея. Как поживаете?
— Я все слышала из коридора, Чарли, — сказала Хло. — Ты рассказал, как все было, и тебе не поверили, А теперь пошли отсюда.
— Надо поостеречься, — ответил я. — Там внизу Траск со Слейдом.
— Кто?
Значит, подслушивала она недолго.
— Те два парня, которые искали меня.
— Юная леди, — сказал Гросс, — я знал, что ваше поколение сбилось с пути, но стать добровольной сообщницей преднамеренного убийства собственного отца — это, по-моему, значит зайти слишком далеко в богемном образе жизни.
Хло окинула его презрительным взглядом.
— Не стройте из себя большего дурака, чем вы есть, — сказала она.
— Погодите-ка, — вмешался я. — Она шутит, мистер Гросс.
Хло нахмурилась.
— Шучу?
— Когда все это кончится, я бы хотел снова получить то место в баре, — объяснил я ей. — Я не собираюсь вести борьбу с организацией. Мистер Гросс, вы совершаете ошибку, и я намерен доказать вам это. Мне надо только одно, чтобы мне вернули мою работу и оставили меня в покое.
Не будь факты столь очевидны, а выводы — столь неизбежны, я бы сказал, что почти верю тебе, — ответил Гросс. — Тебе следовало бы податься в актеры.