Анхальт кивнул. Боб видел, что рекламщик очень несчастлив, несчастлив оттого, что не обратил внимания на старого Мартенса, пока тот был жив, и оттого, что числится сейчас в рядах стервятников, рвущих тело покойного. А еще Боб подумал со стыдом, что и его самого можно отнести к этим стервятникам. Чтобы отогнать неприятные мысли, он спросил, кто организует похороны старика. Оказалось, что этим занимаются масоны: тело Мартенса уже отправлено в его родной город, где братья по ложе попрощаются с ним по всей форме: фартук, ветви акации и прочие ритуальные штучки.
В автобусе, который он предпочел более быстрой, но шумной и грязной подземке, Боб попытался привести свои мысли в порядок. Любопытно, сможет ли он вспомнить о пьяном разговоре, который представлял бы интерес для кого-то и стоил денег? «Истоки Нила», — сказал тогда старик, разглядывая его кровавым глазом. И Шэдвелл знал эту фразу. Может быть, Шэдвелл даже понимал ее смысл? Бобу, во всяком случае, он был непонятен. Однако фраза эта будила воображение. Мартенс потратил годы — кто знает, сколько именно? — на поиски истоков этого своеобразного Нила, великой реки моды, как когда-то Мунго Парк, Ливингстон, Спик и другие полузабытые исследователи на поиски истоков реальной реки. Все они терпели лишения, мучения, попреки и враждебность, и все — Мунго Парк, Ливингстон, Спик и старый Питер Мартенс — погибли.
Но что же конкретно сказал старый Пит? И почему Боб так по-свински напился? А может быть, блондинка за соседним столом, случайно услышав несколько фраз, запомнила их, как Боб услышал и запомнил обрывки ее разговора с Гарольдом?..
При этой мысли он вдруг вспомнил слова бармена, произнесенные где-то около полудня: «Это для вас оставила дама». — «Какая дама?» — «Блондинка…» Боб пошарил в кармане и вытащил записку. На грязном, мятом клочке бумаги было нацарапано несколько слов. После долгих размышлений Боб решил, что написано примерно следующее: «Питер говорит, надо повидать Бенсонов на Пачез-плейс в Бронксе».
— Как обидно, — сказал мистер Бенсон. — Но как любезно с вашей стороны, что вы пришли и сказали нам. — Волнисто-серые волосы Бенсона были аккуратно подстрижены «под горшок», и, судя по всему, он явно уже давно носил такую прическу. — Хотите холодного чая?
— И все же это была легкая смерть, — сказала миссис Бенсон. — Боюсь, у нас уже нет холодного чая, папочка. Когда придет мой черед, я хотела бы умереть так же. Лимонаду, может быть?
— Лимонаду нет, его выпила Китти. Масоны, между прочим, устраивают хорошие похороны. Я тоже хотел стать масоном, да так и не собрался. Кажется, есть еще немного джина. У нас есть джин, мамочка? Как насчет холодного джина с сидром, Боб? Кит нам сейчас это устроит.
Боб сказал, что это было бы здорово. Он сидел в глубоком парусиновом кресле в большой прохладной гостиной. Четверть часа назад он без особого труда нашел дом Бенсонов. Давно не крашенный деревянный дом.
— Китти, так ты несешь нам выпить? — поинтересовался мистер Бенсон. — Бедный старый Пит, он часто приходил к нам на воскресный обед — уже много лет подряд, вот так-то… Эй, это Бентли явился, да?
Боб сидел, наслаждаясь покоем и прохладой, и глазел на Китти. У Китти был трафарет в форме звезды, с помощью которого она аккуратно лакировала себе ногти на ногах. Боб с трудом верил, что эта девушка реальна. Красоту ее можно было определить одним словом: неземная. Длинные волосы неописуемого золотого оттенка падали на лицо с изящноправильными чертами, когда она наклонялась к скульптурно вылепленным ногам…