Что делать? Братья Руджери дали Екатерине духи и другие косметические средства; она приготовила любовный напиток. Но все бесполезно. У Дианы были более сильные магические средства. И когда Генрих пришел к Екатерине, он выглядел растерянным и смущенным. «Мой отец настаивает на том, чтобы у нас был ребенок», — сказал он, будто извиняясь за то, что потревожил ее.
Неожиданно за дверью послышались шаги. Екатерина села на кровати, настороженно прислушиваясь. Вскоре раздался негромкий стук.
— Я же просила не беспокоить меня, — сказала она твердым голосом.
— Мадам, к вам пришел молодой человек, граф Себастьян Монтекукули. — Он чем-то расстроен и умоляет принять его.
— Хорошо, скажи, чтобы он подождал.
Она вскочила с кровати, вытерла глаза, припудрила лицо, с тревогой разглядывая свое отражение в зеркале.
Через десять минут она пригласила графа к себе. Он поцеловал ей руку и грустно взглянул на нее.
— Герцогиня, я вижу, ужасные новости уже дошли до вас.
Екатерина молчала, недовольная тем, что он заметил следы слез на ее лице и зачем-то сказал об этом. Но о каких ужасных новостях он говорит?
— Герцогиня, мне казалось, что именно я должен сообщить вам эту новость, зная, какие сильные чувства вы испытывали к своему кузену…
Екатерина сохраняла спокойствие. Ведь не только в тех ситуациях, которые касаются ее мужа, нужно использовать свою силу воли. Понятия не имея о том, что хочет сообщить ей граф, она как можно спокойнее произнесла:
— Расскажите мне все, что вы об этом слышали, граф.
— Вы же знаете, герцогиня, об обстановке в нашем любимом городе и о том, как страдают флорентийцы от этого тирана. Многие возмущались, было даже создано тайное общество, которое решило послать петицию императору Карлу и просить его освободить Флоренцию от власти Александра. Вашего кузена, кардинала Ипполита де Медичи, выбрали послом…
— И шпионы Александра разоблачили его. Знаю, знаю.
— Он добрался до Итри и должен был плыть в Тунис.
— А они убили его. — Екатерина закрыла опухшие от слез глаза руками. — Мой бедный кузен… Мой дорогой Ипполит.
— Его смерть была ужасной, герцогиня, но быстрой. Он недолго мучился.
Несколько секунд она молчала, а потом спросила:
— За него кто-нибудь отомстил?
— Его слуги чуть не потеряли рассудок от горя. Италия скорбит о великом кардинале. Флорентийцы в отчаянии.
— Бедная наша страна! Сколько страданий выпало на ее долю! Я понимаю и разделяю ваши чувства, Себастьян! Ведь мы с вами тоже готовы умереть за нашу страну.
— Для меня нет большей чести, чем погибнуть за свою родину! — искренне воскликнул молодой человек.
Екатерина протянула ему руку, охваченная вдруг небывалым волнением, предчувствием каких-то великих событий.
— Да, Себастьян, — сказала она, — я знаю, ради своей родины вы готовы пойти на смерть. А если вы совершите такой подвиг, то ваше имя, дорогой граф, навечно останется в памяти итальянцев.
Глаза Екатерины ярко блестели, и граф, глядя на нее, вдруг понял, как он ошибался, поддаваясь всеобщему мнению и считая ее равнодушным человеком.
— Наступит день, — продолжала Екатерина, пытаясь заглянуть в будущее, — и вы, Себастьян, совершите великий поступок во имя своей родины.
— Моя герцогиня, — тихо проговорил он, — если это случится, я умру счастливым.
Екатерина вздохнула.
— Да, в жизни нужно всегда поступать благоразумно. Но мы никогда не забудем землю, на которой родились.
— Никогда! — с жаром подтвердил Себастьян.
Екатерина отошла в другой конец комнаты и заговорила тихо, будто сама с собой:
— Я жена королевского сына… Но вот второй сын Франциска… У дофина слабое здоровье. Покойный Папа говорил, что именно я должна принести славу стране… через моих детей… — И вдруг ее голос сорвался. — Но у меня их нет! А я так надеялась… — Она чувствовала, что теряет самообладание, и, не сдержавшись, воскликнула: — Эта ведьма околдовала его? Говорят, что на самом деле она морщинистая старуха и лишь умеет принимать образ прекрасной молодой женщины. Жизнь очень странная, граф, никогда не знаешь, чем все обернется… Мне спокойно с вами, потому что я уверена — ради меня и своей страны вы способны на все. Если я когда-нибудь стану королевой Франции, я не забуду об этом, хотя знаю — вы не ждете наград.
— Благо моей страны для меня превыше всех наград, герцогиня.
— Я часто думаю о своей будущей роли, о той власти, которая окажется в моих руках, когда из жизни уйдет дофин. У него слабое здоровье. Возможно, Богу не угоден правящий дом этой страны. И если я стану королевой, у меня должны быть дети… сыновья… которые прославят Францию и Италию.