— Очень рада видеть вас, мадам, — ответила Екатерина. — = Вы прекрасно выглядите.
Шелестя платьем, Диана с достоинством приблизилась к кровати и поцеловала руку дофины.
— А ваш вид, как ни прискорбно, оставляет желать лучшего. Вы слишком устали. — Диана бросила сердитый взгляд на Магдалену. — Я, кажется, распорядилась о том, чтобы йадам дофина спала после обеда.
— Не вините Магдалену, — заступилась за служанку Екатерина. — Она лишь выполнила мое желание и принесла сына.
Диана решила проявить одновременно и твердость, и игривость своего нрава. Любовница наследника французского тропа провела языком по губам и с притворной озабоченностью заметила:
— Напрасно вы так утомляете себя. А вот маленький Франциск должен оставаться в детской. В последние дни он хворает, и я не хочу, чтобы его носили по коридорам, по которым гуляют сквозняки. Вы согласны со мной, наш маленький принц?
Ребенок улыбнулся и протянул кольцо.
— Смотрите!
— Какая прелесть! А что вы делаете с кольцами вашей матушки?
Екатерина с трудом сдерживала слезы, потому что Франциск смотрел на Диану с такой любовью, какой не могла дождаться от сына его мать.
— Ну, пойдемте в детскую, — позвала мальчика Диана. — Если будете себя хорошо вести, я расскажу вам одну историю. Магдалена, накрой свою госпожу и положи малютку в колыбельку. Мадам дофина не должна переутомляться.
Диана подхватила маленького Франциска, и Екатерина обратила внимание на то, как легко оп оставил кольцо и позволил взять себя на руки. Ей хотелось отнять сына у этой ненавистной женщины и закричать: «У вас есть мой муж! Оставьте мне хоть сына!» Но вместо этого дофина улыбнулась и прошептала:
— Вы так много делаете для меня… и моей семьи.
Диана, если и уловила намек, решила не обращать на него внимания.
— Ничего подобного. Я считаю за великую честь служить вам и дофину. А сейчас, принц, попрощайтесь с матушкой.
Показалось ли это Екатерине или маленький Франциск действительно облегченно вздохнул, расставаясь с матерью?
Едва окрепнув, Екатерина переехала из Фонтенбло в Сен-Жермен, где в то время располагался двор. Из Сен-Жермена дофина послала за Космо и Лоренцо Руджери; она сказала, что желает обсудить гороскоп своей дочери.
Когда братья пришли, Екатерина отпустила всех служанок и камеристок.
— Говорите тихо по-итальянски, — предупредила она. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал содержание нашей беседы. Могу ли я избавиться от врага так, чтобы при этом меня никто не заподозрил? — спросила дофина.
Братья встревоженно переглянулись.
Космо заговорил первым:
— Герцогиня, у вас есть лишь один враг, от которого вам не избавиться, не возбудив подозрений. Мы будем говорить об этой женщине?
— Какая разница, кто она? Это не имеет значения, — высокомерно ответила дофина.
— Умоляю, извините меня, герцогиня, — твердо возразил Лоренцо, — но боюсь, в этом случае мы будем бессильны.
— Но существуют же отравленные духи!
— Слишком опасно! — покачал головой Космо. — Могут попасть не в те руки.
— А мазь для губ? — подсказала она.
— Так же опасна, как и духи, — вставил Лоренцо. — Очень легко найти поставщика.
— Можно так ловко отравить перчатки, что стоит человеку надеть их, и смерть будет неотвратима, — сказала Екатерина.
Брагья молча кивнули, но Екатерина заметила, что они оба поджали губы.
— Есть еще книги, — продолжила она. — Переворачивают страницу, яд попадает на кожу, и человек умирает. В Италии не раз случалось такое.
— Итальянцам следует проявлять особую осторожность во Франции, — заметил Космо. — Нас здесь не очень-то жалуют.
— Я полагала, вы будете служить мне, — вздохнула она.
— Мы поклялись служить вам, — кивнул Космо. — Но не забывая при этом об осторожности, дорогая герцогиня. Если человек, о котором вы говорите, погибнет, все как один покажут на вас. Французы знают, какое положение она занимает при дворе, и понимают, как глубоко унижает вас. Скончайся она завтра самой естественной смертью — и то найдутся люди, которые обвинят вас в ее кончине. Вам следовало бы повелеть нам оберегать ее жизнь от малейшей опасности, а не убивать.
Екатерина потупилась.
— Ясно… Вы правы, мои мудрые друзья. Давайте поговорим о будущем моей дочери.
Братья с облегчением вздохнули. Они знали, какие страсти кроются под внешним спокойствием их госпожи. Астрологи жили в постоянном страхе, что она потребует от них отравить Диану, и тем самым обречет на смерть себя и их. Они еще не забыли ужас, пережитый после смерти дофина Франциска. Тот леденящий страх, что их схватят и подвергнут пыткам!