Диана отказала.
Король смотрел на Диану и чувствовал, как напряглась она, готовая снова решительно отвергнуть его домогательства. Но лицо ее оставалось спокойным. В какое-то мгновение он отчетливо вспомнил ее совсем юную, испуганную, стоящую перед ним на коленях и умоляющую помиловать ее отца. Старый дурак принимал участие в заговоре Шарля Бурбона и теперь коротал время в темнице, ожидая казни. Диана пришла к монарху хлопотать за своего отца, потому что знала — Франциск никогда не отказывает хорошеньким женщинам. Девушка рыдала, но старалась не терять контроля над собой. Вот он и решил, что она поняла истинный смысл того разговора, который произошел между ними. Король, как это часто бывало, сразу влюбился в хорошенькую просительницу и сказал, что надеется стать ее другом, а друзьям, как известно, помогают; так что он с огромным удовольствием выполнит ее просьбу.
А потом, когда старика помиловали и король ожидал благодарности за свою снисходительность, эти огромные темные глаза наполнились ужасом, щеки залила краска стыда, и, что хуже всего, девушка вновь разрыдалась. Оказывается, она не поняла короля, и только сейчас осознала их обоюдную ошибку. Неужели он мог предположить, что, спасая жизнь старому узнику, получит взамен его дочь?
О, эти горькие слезы! Это отвращение, смешанное со страхом и благоговением! Конечно, она была умной женщиной. А король ценил в женщине ум не меньше, чем красоту. Что он мог сделать? Она победила, обвела его вокруг пальца. И он отпустил ее. «Я был очарован вашей красотой, моя дорогая Диана. — сказал Франциск, — но недооценил ваш ум. Возвращайтесь к своему мужу. Надеюсь, он оценит вас по достоинству».
Оп не держал на нее зла, потому что по натуре был добрым человеком.
Но как можно теперь отказать себе в удовольствии немного помучить ее? Он доведет ее до того состояния, когда она поймет — худшее неизбежно. Подумать только! Целомудренная Диана, соблазненная королем Франции — настоящим сатиром! А потом он сразу вернет ее к действительности… или, лучше сказать, спустит с небес на землю.
— Я думаю о вас с того дня, когда вы пришли сказать, что жизнь вашего отца спасена. Помните?
— Да, Ваше Величество, помню.
— И я тоже. А вы сказали своему отцу, что купили ему жизнь за… фальшивую монету?
Она отчетливо, с расстановкой произнесла:
— Отец не понял бы. Он был в полубессознательном состоянии после пребывания в темнице. Четыре каменных стены и только маленькое окошко, через которое ему просовывали еду. А потом… уже на эшафоте… объявляют, что казнь отменена, но ему придется по-прежнему жить в темнице. Мне показалось, что вы тогда сказали: «Помиловать». Я не думала, что казнь будет заменена на тюремное заключение.
— Значит, мы оба тогда не поняли друг друга, моя добродетельная Диана.
— И мой бедный отец…
— Предатели не могут жить как порядочные люди, — холодно перебил ее Франциск, — даже если у них очаровательные дочери. И — увы — если дочери не только прекрасны, но и чересчур целомудренны, об этом предатели могут только сожалеть.
Диана молчала, но он знал, что она очень напугана.
— А что сейчас с вашим отцом?
— Его освободили, Ваше Величество. Совсем недавно.
— Но я мог бы уменьшить ваши страдания еще тогда, если бы вы позволили мне это сделать. Видите ли, я — король великого государства, но раб женской красоты.
— Ваше Величество, вся Франция знает о вашей доброте.
— Ну что ж, теперь мы наконец поняли друг друга. И я нуждаюсь в вашей помощи.
Она отшатнулась от него, но ему уже надоела эта игра в кошки-мышки, и он быстро продолжил:
— Я хотел поговорить с вами о герцоге Орлеанском.
— О маленьком герцоге?!
— Ну не такой уж он маленький, скоро станет мужем. Так вот, что вы скажете о нем? Не стесняйтесь, говорите. Скажите, что он глупый, грубый, невоспитанный ребенок, что он больше похож на испанского крестьянина, чем на королевского сына. Я не стану возражать вам.
— По-моему, он очень милый мальчик.
Король рассмеялся.
— Неужели ваши прекрасные глаза могут только очаровывать и не видят того, что есть на самом деле?