Франциск помнил. Ни одну женщину он не любил так сильно, как Анну де Хейлли. Он постарел. Жить ему осталось недолго. Анна прижалась к королю.
— Франциск., позволь нам быть счастливыми.
Она так много дала ему, так много дает и сейчас, а в ответ просит всего лишь маленькую любезность — жизнь своего любовника. Как же мог он, самый благородный дворянин и рыцарь, отказать женщине в этой просьбе?
В последние месяцы того года при французском дворе царила полная неразбериха. Старых порядков уже никто не придерживался; придворные ждали восшествия на престол нового короля.
Анна спасла жизнь своему любовнику, уговорив Франциска запретить дуэль между де Шабо и де Вивонном; на том она и успокоилась, хотя знала, что новые потрясения не заставят себя долго ждать. Король все чаще хворал — и все-таки не желал задерживаться в одном замке больше нескольких дней. Он часто охотился, но слабость не позволяла ему наслаждаться привычным развлечением. Франциск не уставал повторять, что охота должна состояться при любых обстоятельствах, а если он станет слишком немощным, чтобы ездить верхом, его придется нести на носилках. Анна каждый день молилась за здоровье короля Франции. Реформаторская партия смотрела в будущее с тревогой, а партия католиков — с надеждой.
Скандал вокруг де Шабо, который так ловко устроила Екатерина, ободрил ее. Она поверила, что при желании может пользоваться окружающими, как марионетками — нужно только самой оставаться в тени, за кулисами событий, и вовремя дергать за веревочки. Сейчас в ее жизни появилась новая цель — власть.
В феврале двор отправился в Мант, а по пути остановился на отдых в замке Ля Рошель-Гайон. Здесь Франциску пришлось задержаться — повалил густой снег. Затопили огромные камины замка. Анна, Екатерина и другие члены «Небольшой Компании» стали придумывать всевозможные развлечения, чтобы разогнать скуку и печаль короля.
Выло решено провести бал-маскарад и устроить спектакли. Придворные нарядились в экстравагантные наряды, но маскарад не развеселил Франциска. Ему не терпелось двинуться дальше.
Екатерину продолжали терзать муки ревности; она не сомневалась, что дофин в это время предается любовным утехам с Дианой. Ее страдания прекращались только тогда, когда начинался какой-нибудь церемониал и Генриху приходилось сидеть подле жены или танцевать с ней.
Как-то в полдень, после обильной трапезы, старики дремали, а молодежь бесцельно слонялась из угла в угол. Екатерину король вызвал в свои покои.
— Подойдите ко мне, милая Екатерина, — сказал Франциск, когда она предстала перед ним. — Посидите со мной. Неужели вы не можете придумать ничего такого, что развеяло бы мою скуку?
Екатерина бросила взгляд на Анну, сидевшую по другую сторону от кресла короля. Мадам де Этамп беспомощно пожала плечами. Сегодня у Франциска был особенно нездоровый вид.
— Что может быть приятнее в такой холод, сир, чем сидеть в теплом замке и смотреть на снег за окном? — ответила Екатерина.
— Снег?.. — задумчиво переспросил король. — В дни моей юности мы, бывало, устраивали потешные сражения на снегу.
— Сир, давайте и сейчас устроим снежное сражение! — тут же предложила Екатерина.
— Увы! Я слишком стар, чтобы играть в снежки.
— За сражением приятнее наблюдать, чем принимать в нем участие, — заметила Анна. — Вперед, лентяи! Король приказал играть в снежки… устроим потешное сражение!
— Снежки! — радостно закричала Екатерина. — Потешное сражение! То-то будет сегодня забавы!
Франциск, Екатерина, Анна, Диана, другие фрейлины и пожилые придворные устроились возле окон, а молодежь гурьбой бежала на двор.
Екатерина наблюдала за сражением и улыбалась. Даже игра не обошлась без привычного дележа на два вражеских става. Де Энгьен был вождем реформаторской партии, то есть был за короля и Анну. Католическую партию и Диану возглавляли… конечно, Генрих вместе со смелым и властным Франциском де Гизом, который принялся усердно обстреливать графа снежками. Генриху как дофину больше приходилось держаться в стороне. Двое молодых людей, де Энгьен и де Гиз, стали героями битвы. Диана внимательно наблюдала за ходом сражения, а Екатерина не сводила глаз с Дианы.
— Браво, граф! — обрадовался король, когда его фаворит метко попал в цель.
— Молодец, де Гиз! — воскликнула Диана, когда молодой герцог попал снежком в де Энгьена.
Даже группа придворных, окружавших короля, разделилась на два лагеря. Только Екатерина де Медичи хранила молчание и не становилась ни на чью сторону. Она поступала мудро; ее устраивала роль тихони, не вмешивавшейся в интриги двора.