Неудивительно, что эта дуэль собрала тысячи парижан.
Когда взошло солнце, в павильоне, разукрашенном вышитыми золотом и серебром эмблемами правящего дома, стали занимать места знатные вельможи и нарядные дамы. Появился Монморанси, братья Гизы, кардиналы, епископы, гофмейстер, придворные и фрейлины королевы.
На противоположных краях поля возвышались шатры дуэлянтов. В шатре де Вивонна, ни на минуту не сомневавшегося в победе, уже был накрыт праздничный стол. По случаю предстоящего триумфа он взял взаймы у знакомых придворных самую лучшую посуду. На столе были расставлены супы, телятина, жаркое во всевозможных видах, лакомства и фрукты и пузатые бочонки с вином. Из шатра к толпе плыли аппетитные запахи. Исход поединка был предрешен заранее. Де Вивонн считался человеком короля, и поговаривали, что де Шабо боится драться.
Толпа затаив дыхание наблюдала за торжественными и зловещими приготовлениями. За креслом, на котором восседал угрюмый Монморанси, стояли пять мрачных мужчин в черных плащах. Это были палач с помощниками. После гибели де Шабо они должны будут оттащить труп на виселицу и вздернуть на нем как лжеца и преступника.
При появлении короля Генриха герольды затрубили в трубы, а толпа разразилась рукоплесканиями и приветственными криками. Французы любили своего повелителя, хотя некоторые и вздыхали по прежнему королю, его отцу. Впрочем, большинство подданных Генриха, те, кто был моложе и плохо помнил славные дни Франциска, считали, что на свете нет лучшего короля, чем этот — такой искренний и преданный своей любовнице. Генрих вновь продемонстрировал свою привязанность Диане, решив пренебречь строгим этикетом. Рядом с королем Франции шла Диана. Она с улыбкой принимала аплодисменты. Черно-белое платье придавало ей какую-то необыкновенную чистоту и очарование. На ее фоне разноцветные наряды других дам показались почти вульгарными.
— И вот появилась… королева. Толпа замолчала. Никто не хлопал, никто не приветствовал эту итальянку. А может быть, французы так громко рукоплескали любовнице короля не столько из-за любви к ней, сколько из-за неприязни к иностранке, которая волею судеб заняла французский престол?..
Ничего, придет день, и вы будете приветствовать меня, подумала Екатерина.
Вскоре у Екатерины должен был родиться ребенок. Парижане знали об этом. Но они не знали о том, как ждала королева сегодняшнего поединка. Она приложила немало усилий к тому, чтобы события развивались по намеченному ею плану — тайному и разительно отличающемуся от замыслов Дианы де Пуатье.
Екатерина улыбнулась и положила руки на свой усыпанный жемчугом корсаж.
— Вам нехорошо, Ваше Величество? — встревожилась Магдалена.
— Хорошо, спасибо. Немного закружилась голова.
В толпе заметили эту маленькую сценку — народ всегда все замечает. От наблюдательных парижан не укрылись ни жест королевы, ни тревога Магдалены. «Видите, — как бы хотела сказать Екатерина, — у короля есть любовница, но его детей вынашиваю я. Только я одна могу рожать будущих королей и королев».
Герольд в шелковом костюме, ярком и переливающемся под ослепительными лучами солнца, сделал шаг вперед, приложив к губам горн, громко затрубил. Толпа мгновенно обратилась в слух.
— Наш милостивый суверен, король Генрих, соизволил разрешить спор чести, возникший между Франциском де Вивонном и Гаем де Шабо. Сегодня, десятого июля, упомянутые господа вступят в смертельный поединок. Так повелел король, и от его имени я объявляю, что никто под страхом смерти не должен мешать проведению дуэли.
Как только герольд умолк, зрители закричали, засвистели, захлопали в ладоши. Страсти накалялись, дуэль должна была начаться с минуты на минуту.
В сопровождении своего секунданта, одного из протеже Дианы, к толпе сторонников, насчитывающей не менее пятисот человек, из шатра вышел де Вивонн. Все были одеты в костюмы с его геральдической расцветкой — красный и белый, — а перед героем дня несли его шпагу, щит и знамя с изображением Святого Франциска. Впереди этой внушительной процессии шествовали барабанщики и трубачи. Под восторженные рукоплескания толпы де Вивонн обошел поле, потом вернулся в свой шатер; то же самое проделал и де Шабо со своим секундантом и значительно меньшим количеством сторонников в черно. — белых нарядах.
Затем началась церемония выбора оружия. По правилам поединка выбирать оружие должен был де Шабо. Перед этой процедурой возникло множество споров. Жара стояла невыносимая, но Екатерина не обращала на нее внимания. Этот день, решила она, станет днем моего триумфа. Сегодня Генрих немного охладеет к Диане.