Едва представилась возможность незаметно уйти, Екатерина выскользнула из главной залы и поспешила в детские.
Екатерина вошла в первую детскую, где играли трое детей. Франциск и Елизавета, как всегда, встретили мать неуверенными улыбками.
— Здравствуйте, мои дорогие! — поздоровалась Екатерина.
— Здравствуйте, маман, — ответил Франциск, который казался младше своих пяти лет. Елизавете было три с половиной годика.
Взгляд Екатерины обратился к юной королеве Марин Стюарт. Пожалуй, ей еще не приходилось видеть такого очаровательного и прелестного ребенка. Белокурые вьющиеся волосы, ярко-голубые умные глазки, личико безукоризненно правильной формы. Так вот она какая, Мария Стюарт! Неудивительно, что слухи о ее красоте ходили по всей Европе! Юная шотландская королева была очаровательной девочкой, но Екатерина с первого же взгляда обратила внимание не только на ее красоту.
Мария грациозно, с достоинством поклонилась, непринужденно приблизилась к королеве Франции и поздоровалась с ней, держась не без высокомерия, поразительного для ее возраста.
Марии было шесть лет, чуть больше, чем Франциску, и всякий мог бы заметить, что за то короткое время, которое они провели вместе, она успела сделать маленького дофина своим рабом. Он уже обожал ее. Впрочем, это было совсем неплохо, потому что им со временем предстояло пожениться.
— Добро пожаловать во Францию, моя дорогая.
На безукоризненном французском языке девочка поблагодарила королеву за теплый прием.
— Надеюсь, путешествие прошло хорошо? — осведомилась Екатерина.
— О да. Только сразу после того, как мы вошли из Клайда, пас заметила английская эскадра. Началась погоня, но нам удалось уйти. Было очень весело!
Мария мягко и непринужденно щебетала по-французски. Она явно была самолюбива и высокомерна. Она как бы хотела сказать: вы королева нынешняя, а я будущая. В моих жилах течет королевская кровь, а в ваших — кровь купцов и менял! Нет, не может быть. Просто Екатерина еще не оправилась после лионского унижения, и ей всюду мерещились оскорбления.
Она послала за гувернанткой юной королевы, хорошенькой рыжеволосой шотландкой, внебрачной дочерью короля Джеймса Четвертого. Леди Флеминг сделала реверанс и сказала, что готова служить королеве Франции.
Екатерина обсудила с ней проблемы образования детей и объяснила, что лично принимает активное участие в их воспитании. Манеры рыжей шотландки тоже показались ей несколько вызывающими: гувернантка Марии как будто уже знала, что королева делает только то, что ей позволяет Диана.
— Позже я сообщу вам свои инструкции, — повелительно заявила королева и отпустила гувернантку.
— А сейчас, дети, расскажите, чем вы занимались, пока ждали нашего приезда?
Франциск открыл было рот, но Мария опередила его. Они играли в игры, которым научила их Мария; читали книги, которые она привезла с собой. По мнению Марии, латынь у Франциска желает лучшего, а Елизавета вообще не знает этого прекрасного языка.
— Я вижу, вы очень образованная маленькая девочка, — заметила королева.
Юная шотландка зарделась от удовольствия.
Очаровательное дитя, подумала Екатерина, хотя и немного спесивое, как все шотландцы.
В детскую вошли Генрих и Диана.
Фрейлины и гувернантки упали на колени, а Мария Стюарт склонилась в элегантном реверансе.
— Подойдите ко мне, наша маленькая Мария. Дайте-ка взглянуть на вас, — велел Генрих.
Детские голубые глазки со страхом посмотрели на Генриха. Опа могла быть будущей королевой Франции, но он-то был правящим монархом.
Какой красавец мой Генрих! — подумала Екатерина, моментально забыв о девочке и обратив все внимание на супруга в новом камзоле из черного бархата. Ее взгляд тут же упал на черный бархатный берет, украшенный сверкающими алмазами в форме отвратительной эмблемы союза Генриха и Дианы.
Генрих немного растерялся. Он сравнивал румяную Марию с щупленьким Франциском, и сравнение явно было не в пользу дофина. Бедный малыш! Если он и раньше выглядел болезненным и слабым, то рядом с ослепительной Марией казался в десять раз болезненнее и слабее.
Но тут же стало ясно, что Генрих знает, как себя вести с детьми. Дети всегда тянулись к нему. Сейчас он, забыв о королевском величии, опустился на колени, взял в ладони очаровательное личико девочки и расцеловал в персиковые щечки.
— Полагаю, мы с вами полюбим друг друга, — ласково заметил Генрих.
Девочка покраснела от счастья. Она уже полюбила его.
Король показал на кресло, которое для него всегда стояло в детской, и слуги немедленно поднесли его. Генрих сел и представил Марии Диану.